Алессандро Микеле – интервью с креативным директором Gucci
Алессандро Микеле – интервью с креативным директором Gucci

Алессандро Микеле – идейный вдохновитель современной моды

Всего за каких-то три года своей работы креативный директор Gucci Алессандро Микеле успел повлиять на ход развития модной индустрии, изменив взгляды мира на ценности, гендер и даже идентичность.

 


 

Ясный майский день. Мы с Алессандро Микеле стоим бок о бок у панорамного окна, любуясь одним и тем же видом на нижний Манхэттен, но смотрим мы на него совершенно по-разному. Там, где я вижу буйство зданий, рожденных из функциональности и лишенных какой бы то ни было объединяющей их эстетики, он видит историю, временную шкалу, свидетельство существования. Если мне хочется навести там какой-то порядок, то он хочет оставить всё как есть. Для меня это хаос, пусть и захватывающий, но всё же. Для него это мозаика.

«Здесь сочетается викторианская эпоха и 1930-е годы», – восторгается он, и если восхищение в его голосе было притворным, то из него актер не хуже его приятеля Джареда Лето. – «Эта красота. Эта естественность. Результат жизни и попыток найти правильную манеру жизни в Нью-Йорке». Именно ради этой точки обзора – где-то на уровне десятого этажа – он и останавливается в этом номере отеля каждый раз, когда приезжает в Нью-Йорк. Это его второй дом вдали от настоящего дома в Риме.

45-летний Микеле занимает пост креативного директора Gucci с января 2015 года. Сейчас он приехал в Нью-Йорк по двум причинам. За день до нашей встречи прошло официальное открытие нового магазина Gucci в Сохо, который представляет собой скорее модное пространство, чем шоу-рум. Там можно побродить и на некоторое время задержаться – это настоящая теплая ванна в веселом хаосе воображения Микеле. Вот здесь можете расслабиться на круглом диванчике, там – посмотреть фильм в кинотеатре, полистать репринт журнала Interview 1985 года с Мадонной на обложке и, может быть, примерить кожаные сапоги за $2100 (но можете и не примерять). В Gucci намерены по такому образцу обновить свои магазины по всему миру. Да, конечно, они предназначены для покупок. Но еще и для того, чтобы в них просто находиться, дышать, мечтать.

Вторая причина – ежегодный бал Института костюма Метрополитен-музея Met Gala. Он проходит сегодня. Алессандро Микеле пригласил с собой двух специальных гостей: Лето, который является лицом аромата Gucci Guilty, а также певицу Лану Дель Рей. Микеле просто сияет, когда упоминает их. Он говорит, что и он, и она – очень необыкновенные люди, олицетворяющие собой «идею о том, что ты можешь быть, кем захочешь». Просто нужно позволить себе стать таким человеком. Нужно решиться. «Джаред – какой-то шаман, он как будто новый Иисус массовой культуры – длинные волосы, красивое лицо, безумные способы преподнесения себя. Он воплощает в себе свою манеру жить».

Alessandro Michele, Fashion’s Modern Mastermind. Перевод интервью - Молодежный ЦентрПлатье из шелковой органзы со страусиными перьями, $39000, и кожаное колье с украшением в виде головы льва, $950, Gucci

«Манера жить». В разговоре с Алессандро Микеле постоянно всплывает эта фраза, эта концепция, и она имеет ключевое значение в том, как он из марки, ускользающей из поля зрения, превратил Gucci в ту, что находится в центре внимания. Он не просто продает одежду, обувь, сумки – вещи – хотя, безусловно, он хочет, чтобы клиенты их покупали, что они, кстати, делают в таких огромных количествах, что бренд Gucci вернулся на вершину культурной ценности и чрезвычайных финансовых успехов. Он продает чувственность: эксцентричную, многогранную, инклюзивную. И делает он это с помощью всех доступных ему средств коммуникации.

Например, он выбирает себе определенных коллабораторов и притягивает в свою жизнь определенных знаменитостей. Его реакцией на граффити-художника Тревора Эндрю, известного под псевдонимом Gucci Ghost, который в 2013-2014 годах расписал логотипами марки весь Бруклин и Манхэттен, был не иск о нарушении авторских прав или приказ прекратить противоправные действия. Он официально пригласил его вместе разработать линейку одежды (для коллекции Gucci Fall 2016). На прошлогодние возмущения о том, что он заимствовал идею легендарного гарлемского дизайнера 80-х Дэппера Дэна – знаменитый бомбер с темно-коричневым мехом норки и пышными рукавами с принтом-монограммой – Микеле ответил подтверждением: да, он это сделал, с гордостью и честью. А затем для того, чтобы доказать свое уважение, Микеле объединился с Дэном для создания совместной линии одежды, а также предоставил ему для работы безупречно отреставрированный роскошный дом в Гарлеме, на первом этаже которого сразу за витиеватыми воротами расположено ателье с кроваво-красной стеной, которую видно с улицы. «Я не мог этому поверить, пока Золушка не увидела карету – карету с кучей лошадей», – говорит мне Дэн при встрече. – «Я подумал: “Вау, похоже, я еду на бал”».

Когда Алессандро Микеле выпускал Gucci Bloom – первый аромат под своим руководством – он собрал для него необычных амбассадоров: Дакоту Джонсон, наиболее известную тем, как ее связывают в фильмах трилогии «Пятьдесят оттенков серого»; молодого канадского фотографа и видеорежиссера Петру Коллинз и трансгендерную актрису и модель Хари Неф. Послание Микеле заключается в том, что мир роскоши может безгранично перестраиваться, и Gucci – это палаццо с комнатой для каждого, а правильная манера жить – это жить вместе, в гармонии, во всех его переполненных комнатах.

Что надеть? Алессандро Микеле одет в свободную клетчатую рубашку и шелковый шарф поверх нее, потертые джинсы, спортивные носки и белые кожаные сандалии, усыпанные десятками кристаллов. Он – пижон. Он – дровосек. Он – хипстер. А еще он – новогодняя елка, готовая к праздникам. Ему нравятся украшения. Обычно он носит несколько браслетов и подвесок, и на все пальцы, за исключением больших, нанизывает объемные кольца (у него есть кольца в форме лисы и волка). Он сам себе Манхэттен, своя собственная мозаика. Он небрежный и завораживающий.

Совсем как его коллекции Ready-to-Wear, в которых перемешались различные элементы, узоры, временные периоды и отсылки, которые редко можно встретить вместе (если такое вообще когда-либо случалось): банты на мужских рубашках, платки поверх деловых костюмов, кроссовки под вечерними платьями, полоска с клеткой, старинный стиль в сочетании с космической эрой. Он не ограничивает себя в цветах, случайным образом подбирает слои и с ума сходит по цветочным узорам, анималистичным принтам и фирменным логотипам. Если в эпоху Тома Форда – длиной в десятилетие, начиная с 2014 года – Gucci был минималистичным брендом с акцентом на гламур, то во времена Алессандро Микеле это сумбурная марка с акцентом на пренебрежение и дерзость. Иногда я задаюсь вопросом, не существует ли Микеле на Земле для того, чтобы модные критики могли избавиться от обращения «гламурный пижон» и начать использовать фразу «сорока-барахольщица».

Алессандро Микеле - идейный вдохновитель современной модыМужские верх, $1500, и низ, $6700, Gucci. Женский пиджак, $2500, и брюки, $950, Gucci.

«Красота безгранична», – говорит он. – «У нее нет никаких правил». Алессандро Микеле говорит, что, когда он пришел в Gucci, «в моде все разговоры были о том, чего больше не существует – об этом возвышенном мире красивых ног и безупречных волос». «А я просто говорил о человечестве. Я пытался найти новую энергию на улицах, а не в узком кругу богатых и знаменитых», говорит он. Для того, чтобы позволить себе Gucci, всё же нужно располагать определенными средствами. Но вам не нужны особые манеры держаться или определенный вкус.

«То, что он сделал с этой компанией, было настоящей революцией», – говорит мне Лето, называя Микеле «Стивом Джобсом модной индустрии». Элтон Джон, выступавший в роли музы для мужской и женской коллекций Gucci Spring/Summe 2018, а также ставший его коллаборатором для создания капсульной коллекции в сентябре прошлого года, сравнивает его любовь к изобилию с Джанни Версаче: после смерти Версаче Джон уже не надеялся вновь увидеть одежду модного дизайнера, которая ему бы понравилась. «Я не думал, что нас ждет еще что-то стоящее», – говорит он.

Но в своем предстоящем прощальном туре, который начнется в конце этого года, он будет выступать в образах, разработанных Алессандро Микеле. Джон говорит, что тот создает «одежду с юмором», добавляя: «Он делает одежду для звезд баскетбола, для звезд N.F.L., для людей, которые чувствуют, что их не оценивают по их размеру одежды. Мне кажется, это важно. Одежда большинства дизайнеров рассчитана на анорексичных соломинок. А он делает одежду, которая понравится всем».

Джон хорошо знает Микеле и говорит, что он отличается от других дизайнеров индустрии еще и своим характером. «Модная индустрия известна тем, что в ней полно грандиозных див», – говорит Джон, – «И мне на ум приходит много дизайнеров, с которыми я не захотел бы и пяти минут поболтать. Наверное, это относится к 90% из них. А он очень простой».

До 2015 года Джаред Лето и Элтон Джон не были фанатами Алессандро Микеле, потому что большую часть своей карьеры (которая началась в итальянской трикотажной марке Les Copains и продолжилась в Fendi, а затем в Gucci, где он разрабатывал дизайн сумок для Форда, позже став помощником его преемника, Фриды Джаннини) он не был особо известен за пределами компаний, в которых работал. Всё это в мгновение ока изменилось после одной из самых неожиданных и весомых историй мира моды за последние пятнадцать лет.

Gucci Форда был сенсацией, его дух гедонизма и гиперсексуальности идеально соответствовал тому процветанию и уровню либидо, которые олицетворяли эпоху президентства Билла Клинтона. Но во время правления Джаннини (с 2005 по 2014 годы) марка потеряла свою опору и блеск. Она не вызывала восхищения. Она не становилась предметом обсуждений. И прежде всего, она не передавала специфики того времени. Gucci Алессандро Микеле, напротив, вовлечен в постоянную беседу с духом времени, бренд опирается на него, обогащает его и в процессе радикально изменяет моду. Молодые покупатели устанавливают свои знамена и лепят свою репутацию в социальных сетях, поэтому Gucci под управлением Микеле делает то же самое. Они расширяют и даже подрывают старые представления о гендере, сексуальной ориентации, расе и национальности, и Микеле отправляется в это путешествие вместе с ними, иногда даже сам его возглавляя и снабжая их подходящей униформой – визуальным глоссарием, с помощью которого можно по-новому выразить себя. В эмоциональном плане его талант позволяет дать поддержку и подтверждение их поискам. В коммерческом – создать для этого подходящие тотемы и в процессе демократизировать то, что мы исторически называли «предметами роскоши» – это слишком возвышенная и устаревшая фраза для вечеринки, которую он закатил.

Франсуа-Анри Пино, председатель и генеральный директор люксового конгломерата Kering, который владеет Gucci, говорит, что до того, как бразды правления перешли к Алессандро Микеле, проблемы Gucci заключались не в показателях продаж (они оставались на приемлемом уровне). «Ухудшалось восприятие Gucci в качестве модного авторитета, одного из законодателей моды», – говорит он. Он уволил и Джаннини, и генерального директора компании (который также был ее романтическим партнером и отцом ее ребенка) и начал всё с чистого листа, пригласив на должность генерального директора итальянского бизнесмена Марко Биццари и поручив ему найти замену Джаннини – скорее всего, это должна была быть восходящая звезда из другой марки. Когда Биццари познакомился с Микеле (которому на тот момент было 42 года) за чашечкой кофе в конце декабря 2014 года, он просто пытался больше узнать о компании. Алессандро Микеле говорит мне, что он «определенно не был в списке кандидатов».

Но они всё говорили и говорили – о том, что компании необходимо более жизнерадостное позиционирование, об истории и искусстве, о жизни и о том, что мода представляет из себя гораздо больше, чем просто товар. Разговор затянулся на три часа, и когда почти сразу после этого Биццари связался с ним, чтобы предложить ещё раз побеседовать, Алессандро Микеле понял, что теперь он тоже присоединился к тому списку. А затем Биццари предложил ему решить сложную задачу, которая стала легендой в мире моды. Бренд Gucci собирался представить свою новую мужскую коллекцию Fall/Winter 2015, и Джаннини, по сути, ее уже закончила. Но что, если они от нее избавятся и взамен предложат коллекцию от Микеле? На всё это у него была неделя: пять дней на создание одежды (36 образов) и два дня на постановку модного показа, каждую деталь которого, начиная от моделей и заканчивая рассадкой, Микеле впоследствии изменил.

«Я хотел посмотреть, готов ли Алессандро рисковать», – вспоминает Биццари, – «Потому что, учитывая тот переворот, который я задумал, мне нужен был человек, который был готов, как и я, идти на огромные риски – и, возможно, делать огромные ошибки. Если бы он отказался, то я бы не хотел работать с кем-то, кто не может рискнуть».

Отчасти Алессандро Микеле приободрял себя тем, что осведомлен о размерах и мастерстве команды дизайнеров Gucci. Но по большей части он просто не задумывался о том, насколько безумным было то, что он пытался провернуть. «Мне дали шанс сделать что-то прекрасное, и когда ты работаешь над чем-то прекрасным, ты не чувствуешь никакого давления», – говорит он. – «Я работаю для того, чтобы создать что-то из своего воображения, и мне не кажется, что я должен произвести впечатление на посторонних людей».

В получившейся коллекции Fall/Winter 2015, представленной в середине января 2015 года, и появились те самые банты, а также другие вырезы и детали, которые обычно ассоциируются с женской одеждой. В его касте моделей были как мужчины, так и женщины, в столь взаимозаменяемых образах, что все они стали одним грандиозным размытым пятном безо всякого гендера. Они носили береты, очки, шарфы. Андрогинность сочеталась с дерзкой интеллектуальностью образов и немного экстравагантной палитрой: это было заявлением о том, что он был готов смелее играть с цветами, чем его предшественники в Gucci. Это были не самые дерзкие из его оттенков (они появятся позже), но они были необычными и ранее недооцененными: темно-серый из самого конца спектра синих цветов, более ржавые оттенки коричневого, в которых периодически появлялись вкрапления чистого ярко-красного, позволяющие добиться более виртуозного контраста.

Алессандро Микеле - идейный вдохновитель современной моды. Интервью, перевод Молодежный ЦентрСлева: верх, $3200, юбка, $4500, колье, $2200, и ремень, $650, Gucci. Шляпа и ботинки – собственность стилиста. Справа: рубашка, $980, брюки, $1200, и сапоги, $1250, Gucci.

В конце модного показа вместо сольного финального поклона Микеле вывел на сцену всю свою команду, что стало еще одним заявлением начала новой эпохи. И лишь тогда он начал нервничать. «В обычной жизни я не застенчивый, но, когда нужно выходить на сцену перед большим количеством людей, вот там я действительно стесняюсь», – говорит он. – «Даже не просто стесняюсь. Я прихожу в ужас». Но аплодисменты, вспоминает он, ощущались как самые крепкие объятия в его жизни.

Некоторые модные инсайдеры шептались о том, что бренд Gucci сошел с ума. Но как Пино, так и Биццари были впечатлены тем, как Микеле удалось мастерски привнести в бренд собственные причуды и страстные увлечения. Это придавало его дизайну аутентичность и ощутимые эмоции. «Он – один из тех людей, которые, несмотря на размер бренда, говорят: «Это – моя личная творческая вселенная, и с помощью нее и символов бренда я создам что-нибудь новое», – объясняет Пино. – «И он был прав». Ориентируясь на успехи Gucci, достигнутые благодаря такому подходу, в начале этого года Пино решил назначить на должность нового креативного директора Bottega Veneta (которым тоже владеет Kering) неизвестного 32-летнего британского дизайнера Дэниела Ли. «Я поинтересовался, в чем заключается его личная эстетика», – рассказывает Пино о Ли, – «А затем попытался понять, совместим ли этот дизайнер с этим брендом».

Поначалу львиную долю внимания привлекала размытость гендерных рамок в работах Микеле. «Я был очень удивлен», – говорит он, потому что он не задумывал это как провокацию или какое-то политическое заявление. – «Я думал, это нормальное и обычное явление». Это происходило по всему миру, а значит, должно было произойти и в моде: «Сейчас не время, когда мода может оставаться в стороне, придерживаясь устаревших стереотипов». Массовая культура, например, в стороне оставаться явно не хотела: всего за год до этого дебютировала совершенно новая телевизионная комедия-драма «Очевидное», вызвавшая огромный интерес и получившая всеобщее признание, а менее, чем через полгода, Кейтлин Дженнер появилась на обложке Vanity Fair. Аббревиатура ЛГБТ удлинялась, оспаривалась и заменялась на более обобщающие названия вроде «квир» и «гендерквир», а слово «бинарный» внезапно стало грубым. В моде это не особо принимали во внимание. А Алессандро Микеле принимал – интуитивно, благоразумно и всеобъемлюще.

Но отличало его от других далеко не только это. Как одежда, так и объемные заметки к показам говорят о его эрудиции и блуждающем, беспокойном уме, что во многом объясняется его глубокими римскими корнями. Он рос в самом сердце города, живя в семье, в которой почитали искусство и обладали достаточными ресурсами для того, чтобы иметь возможность самим наслаждаться им и предавать его влиянию Алессандро Микеле и его сестру. Его мама была помощницей итальянского кинорежиссера, благодаря чему она была погружена в мир кино, а его отец, работавший техническим специалистом авиакомпании Alitalia, в свободное время увлекался скульптурой. «Я с самого раннего детства гулял по этим античным руинам», – рассказывает он мне, когда я приезжаю в Рим в июле. Мы сидим на зеленом бархатном диване под великолепным кессонным потолком в его офисе в палаццо, построенном в начале XVI века по плану Рафаэля. Теперь это – дизайнерская штаб-квартира Gucci.

Рим полон архетипов и иконографии различных эпох, которые наслаиваются, заполняют всё пространство и сталкиваются между собой. Если выйти из ренессансного места обитания Gucci и посмотреть направо, можно увидеть мост через Тибр, выложенный скульптурами в стиле барокко работы Бернини, а на дальней стороне – цилиндрический корпус Замка Святого Ангела, построенный во II веке римским императором Адрианом в качестве мавзолея для своей семьи. Все это заметно отражается во взглядах и стиле Микеле. «Я проводил время с отцом не в парке и не за спортивными играми. Мы просто ходили по музеям», – рассказывает он. – «Поэтому я проводил много времени, стоя перед этими прекрасными статуями, всеми этими лицами и телами».

«Мода меня не особо вдохновляет. У меня были другие отправные точки»

«Рим течет по венам Алессандро», – говорит Элизабетта Проетти, которая была его преподавателям в Академии костюма и моды (академия предлагает трехлетнее обучение с единственной программой, посвященной как моде, так и дизайну костюмов), которая находится всего в нескольких мощеных кварталах от штаб-квартиры Gucci. Проетти не устает удивляться тому, насколько сильно двойная специализация учреждения сказалась на работах Микеле. По ее словам, для того, чтобы разрабатывать костюмы, необходимо хорошо разбираться в этапах прошлого, и коллекции Алессандро Микеле для Gucci действительно кажутся восхитительными раскопками – модным эквивалентом археологических исследований (здесь можно заметить елизаветинскую эпоху, там – викторианскую, тут – отсылку к Российской империи, там – намек на Зигги Стардаста), преподносимым в перепрыгивающем через века и переносимом сквозь десятилетия глоссарии струящихся кафтанов и свободных комбинезонов, цветочных и анималистичных принтов и парчи. Его увлечение прошлым проявляется еще сильнее, чем более привычное заигрывание (как с его стороны, так и со стороны других дизайнеров) с современной массовой культурой. И всё это в сочетании с его ненасытным аппетитом к чтению, блужданию и обучению. «Его интересует всё», – говорит Проетти. – «Он чрезвычайно, чрезвычайно любопытен».

Хари Неф вспоминает, что, когда она познакомилась с Микеле (по его просьбе), встретившись за ужином в Западном Голливуде в Chateau Marmont, она только недавно выпустилась из Колумбийского университета, по программе которого ей нужно было читать Вирджинию Вульф, греческие трагедии, Гомера и Эсхила. «Всё это было еще свежо в моих воспоминаниях, мысли о них постоянно прыгали в голове», – говорит она. Алессандро Микеле был легок на подъем. У него в голове прыгали те же самые мысли. «Честно говоря», – говорит мне Неф, – «Все эти заумные темы, на которые мы разговаривали, мне редко удается обсудить с кем-нибудь из модной индустрии».

Алессандро Микеле не хочет особо зацикливаться или углубляться в эту «модную индустрию». Одна из причин, по которым ему нравится Рим, заключается в том, что здесь он вряд ли встретит дизайнеров, журналистов, публицистов и знаменитостей этого круга. Его размышления не загрязнены тем, что считается модным. «Мне нравится быть в стороне», – говорит он. – «Мне нужно быть в стороне. Мода меня не особо вдохновляет. У меня были другие отправные точки».

Его давний романтический партнёр, Джованни Аттили является профессором в области градостроительства, который работал с индейцами хаида – коренным племенем Британской Колумбии. В качестве отпуска Микеле и Аттили выбирают не Тоскану или побережье Амальфи. Их загородный дом балансирует – буквально – на великолепном, абсурдно крутом холме у города Чивита ди Баньореджо в Центральной Италии. Его постоянное население составляет около десятка человек. Во многом это объясняется тем, что земля под городом осыпается, и строения требуют постоянного ремонта. «Мне очень нравится этот дом, потому что каждый год он как будто немного рушится», – говорит Микеле. – «И не знаешь, сколько он еще продержится. И тебя это не волнует. Это отражение нашей жизни, понимаешь?»

Алессандро Микеле интервью для The New York Times Платье, $7200, сапоги, $2590, и колье, $1390, Gucci.

На внутренней стороне его левого бицепса расположена татуировка прозвища Аттили, «Vanni», а его собственная кличка – «Lallo» – вытатуирована тем же шрифтом на том же месте на правой руке. Они друг другу идеально подходят. Пара познакомилась 13 лет назад по интернету – это довольно забавная история. Микеле только-только купил новый ноутбук, и его друг как раз показывал ему, как пользоваться предшественником фейсбука – Myspace, настаивая на том, чтобы тот там зарегистрировался. «Меня поражали и пугали подобные вещи», – говорит Микеле, но всё-таки он сдался и зарегистрировался, добавившись к одному из знакомых своего друга – Аттили – из-за фотографии в его профиле. «Там был просто какой-то красивый пейзаж в Канаде», – вспоминает Алессандро Микеле. В переписке Микеле подметил, что понятия не имеет, как Аттили выглядит. Удивленный Аттили сказал, что его лицо можно разглядеть на том же пейзаже. «Я не знал», – говорит Микеле, – «Что если нажать на картинку, то она станет больше, и на ней я увижу маленького человечка. Я не знал, что можно попасть внутрь этой фотографии. Я очень плохо во всём этом разбирался».

Что, конечно, странно, учитывая, что одна из отличительных черт Gucci под руководством Микеле – это то, как умно бренд подходит к своим аккаунтам в соцсетях и как заметно его присутствие онлайн. У Микеле в инстаграме более 400 тысяч подписчиков. Там он выкладывает гипнотический строй снимков, которые подчеркивают, насколько легко разработанная им одежда с вышитыми символами и явными отсылками к массовой культуре переводится в вирусные картинки. Это неотъемлемая часть той притягательности, с которой Gucci заманивает к себе молодых покупателей. «Если постоянно себя документировать, хочется носить более броскую и нарядную одежду, привлекающую внимание», – говорит Филип Пикарди, до недавнего времени занимавший пост главы Teen Vogue. Благодаря Микеле это возможно. – «Он смог очень элегантно подать максимализм, и именно это идеально годится для красивого профиля или историй в инстаграме». Например, главная героиня подросткового фильма «Восьмой класс», вышедшего в июле и получившего признание критиков, которая выкладывает свои влоги на YouTube, каждое видео заканчивает, говоря: «Гуччи». Это ее эквивалент слова «Круто».

Микеле предоставляет покупателям различные точки входа для получения простого, беззастенчивого удовольствия. В прошлом году он совместно с 26-летней испанской художницей Коко Капитан выпустил серию футболок, похожих на открытки для пессимистов и циников. Каждая получила свою цитату: «Что мы будем делать со всем этим будущим?» («What are we going to do with all this future?»), «Если ты всё это уже видел, закрой глаза» («If you’ve seen it all, close your eyes»), «Здравый смысл не так уж распространен» («Common sense is not so common»). Придумывая свои богато украшенные, фантастические модные показы, он старается сделать так, чтобы ни один сантиметр тела его моделей не пропал зря. Безумные очки, безумные прически и безумный реквизит – плюшевые мишки, толстые поддельные змеи, кукла в виде маленького дракончика. Чем больше, тем лучше, и он не всегда делает это для того, чтобы потребители раскупили каждый слой и каждую деталь образа. Это целое море идей, блошиный рынок в человеческом обличье, и за ним стоит совсем не отсутствие дисциплины или нерешительность. Это просто искренний и ощутимый порыв Алессандро Микеле: поделиться каждой идеей и вариацией красоты, появляющейся в его разуме, и воплощая эти идеи, постараться каждому дать что-то близкое. Его максимализм – это форма щедрости.

В Риме я наблюдаю за тем, как Алессандро Микеле работает с десятком своих коллег над мужской коллекцией Spring/Summer 2019, которая должна быть представлена в сентябре в Париже. Весь стол, за которым они сидят, загроможден коробками с ювелирными украшениями. Со стен свисает калейдоскоп образцов ткани, а на флипчарте изображен дизайн потенциальных футболок, что демонстрирует зацикленность на Долли Партон, ее песне «Jolene» и фильме «Невеста Франкенштейна». Я понятия не имею, как они связаны между собой – но, с другой стороны, не думаю, что я должен это понимать.

Алессандро Микеле - идейный вдохновитель современной моды Молодежный ЦентрПиджак, $4500, рубашка, $2400, брюки, $1700, колье, $950, кулон, $1390, и сапоги, $1250, Gucci. Колготки, $38, Falke, net-a-porter.com.

В помещении периодически появляются четыре модели мужского пола разной степени андрогинности, быстро меняющие свои наряды. На некоторых шортах есть волны и складки, что приближает их к юбкам. Блестящая рубашка с длинными рукавами и еще более блестящий пиджак выглядят так, как будто они сделаны из ярко-розового и бирюзового пластика. Самая тонкая модель с длинными волосами, собранными в пучок, предстает в пудрово-розовой рубашке с традиционно женственным силуэтом, широких бордовых брюках и белых трусах поверх брюк. Пока Микеле суетится с длиной рукавов и переживает насчет цветовых комбинаций, на фоне играет альбом Björk «Utopia». (Что логично, ведь он разработал для нее костюм для клипа на первый сингл альбома – «The Gate».) Слово, которое я чаще всего от него слышу, говорит об игривом отношении, которое он привносит во всё, что делает. Не «bello» или «красиво». А «carino» – «мило».

В какой-то момент я спрашиваю, какой коллекцией он больше всего доволен – какая из них смогла выразить именно то, что он пытался сказать. Он вспоминает коллекцию с драконом, его показ женской и мужской коллекций Fall/Winter 2018. Она называлась «Cyborg», и дракон был далеко не самым интересным ее зрелищем. Несколько моделей несли в руках копии своих голов. На других были маски, скрывающие их лица. Не отставала от этой эксцентричности и представленная одежда: темно-синие тюрбаны, многослойные черные шляпы-пагоды и красочные узорные платки. Изобилие страз. На самых простых костюмах и самых скромных жакетах красовалась символика Главной лиги бейсбола; на переднюю часть рубинового свитера с рукавами, похожими на огромные пушистые щетки для пыли, был нанесен принт «Paramount Pictures» с культовым изображением гор. Алессандро Микеле говорит, что в этой коллекции он рассматривал природу нынешней идентичности: как всё, начиная от поз, которые мы выбираем для выкладывания в соцсети, и заканчивая доступностью косметической хирургии, позволяет скрыть, выставить на показ или полностью преобразить себя.

«Это как бы лаборатория, понимаешь?» – говорит он. – «Жизнь может быть похожа на лабораторию. Раньше «быть человеком» означало жить с тем, чем тебя наделила земля и природа». Но теперь всё по-другому. Он называет эту эпоху «постчеловеческой», объясняя, что «теперь всем можно манипулировать». «Это не только страшно, но еще и интересно. Можно жить по-другому. Можно решить, что ты будешь кем-то другим», – говорит он.

И это тоже должно находить свое отражение в моде. По мнению Алессандро Микеле, мода больше не должна оставаться поводком, привязывающим тебя к чужим идеалам. Она должна стать лицензией, которая освобождает и предоставляет тебе инструменты, подходящие для того, чтобы разобраться в собственных вкусах. «Нынешняя мода напоминает умирающую в постели старушку», – сказал он в прошлогоднем интервью Harper’s Bazaar. – «Мне кажется, нам стоит позволить этой старушке умереть».

Я спрашиваю, значит ли это, что то, что делает он – это постмода. Несколько секунд он размышляет, пытаясь тщательно обдумать вопрос. «Наверное, да», – говорит он, – «Потому что в каком-то смысле меня ведь действительно не волнует мода. Мода – это платформа. Твой внешний вид – это твоя манера жить». Такое может сказать лишь опытный человек. Это приходит постепенно и иногда случайно, в порывистом и несовершенном процессе поиска, через который проходят каждая история и каждый город. Зачем притворяться, что это не так? Почему бы этим просто не гордиться?

Источник: Nytimes.com

Все, что нужно знать об Алессандро Микеле

 

МЫ В СОЦСЕТЯХ