Ойханна Ортиз — дизайнер одежды
«Когда я говорю людям, что я из Кали, они думают, что я имею в виду Калифорнию», – говорит дизайнер одежды Ойханна Ортиз. Проведите линию примерно в 3500 милях (5632 км) к юго-востоку от Лос-Анджелеса и вы увидите настоящую родину Ортиз в Колумбии – место, неофициально известное как мировая столица сальсы. Тропическое влияние ее одежды тоже ни с чем нельзя перепутать: Оранжерейные цветы и лиственные орнаменты – это повторяющиеся лейтмотивы в ее коллекциях, а развевающиеся асимметричные платья с волнами и оборками, которые принесли ей популярность, выглядят так, будто созданы специально для танцев, как и ее новая коллекция из севильского шелка. (Недавно на ужине дизайнера в Нью-Йорке гости вечера, включая Хуму Абедин, Лорен Санто Доминго и Алексу Чанг, в нарядах от колумбийского бренда начали кружиться под звуки живой сальсы еще до того, как со столов убрали основное блюдо.)
45-летняя Ортиз, занимающаяся своим бизнесом уже 15 лет, увеличила свою команду из 2 человек до размера шумного ателье в 380 сотрудников, многие из которых работают у нее уже более 10 лет. (Большой частью ее миссии является финансовая поддержка женщин в местном сообществе). Впервые ее одноименная линия удостоилась внимания международной аудитории после сотрудничества с Moda Operandi над онлайн-trunk show в 2014 году, и с тех пор социальные медиа продвинули ее имя намного дальше: ее бренд был в геотегах практически каждой мировой горячей точки модной индустрии, которую себе только можно представить. «Каждый вечер я захожу в инстаграм и вижу всех этих женщин, которые выложили фотографии в моей одежде», – говорит Ортиз. – «Так приятно видеть, что одежда, разработанная и произведенная в Кали, путешествует по всему миру. Это может быть кто-то на Ближнем Востоке, в Китае или Европе – и все они носят ее по-своему». — Чиома Нади
Стелла Маккартни — дизайнер одежды
Стелла Маккартни всегда любила лазить по деревьям. Она провела детство в сельской Англии, катаясь на лошадях и забираясь на гигантские дубы. «Я росла, зная о сезонах года, а также прекрасно осознавая силу и необъятность нашей планеты», – говорит она. И как только Маккартни больше узнала о вреде, который наносит планете производство одежды, она начала этически подходить ко всем аспектам своей процветающей одноименной линии. С самого начала своей деятельности в 2001 году она отказалась от использования кожи, меха и перьев – в начале нулевых это была бесстрашная и бесподобная позиция, обусловленная ее личным выбором в роли убежденной вегетарианки (Маккартни является ею с самого детства).
Изменения климата, конечно, не знают границ. Рано или поздно экологичный способ ведения бизнеса, проповедуемый Маккартни, в условиях сокращения природных ресурсов неизбежно станет единственным возможным подходом к работе. Недавно 47-летняя дизайнер одежды вновь выступила с новаторской инициативой, объявив о коллаборации с Bolt Threads, биотехнологической компанией из Сан-Франциско, разрабатывающей волокна на основе белков, встречающихся в природе – в данном случае, это шелк, полученный не из червей, а из дрожжей. И что еще более радикально, чем шелк из лаборатории, так это привычка Маккартни говорить своим покупателям, которые пришли к ней за экологичным советом, брать одежду в прокат или покупать ее в винтажных магазинах и секонд-хендах (она сотрудничает с высококачественным онлайн-секонд-хендом TheRealReal в рамках не имеющего аналогов проекта по вторичной продаже).
Именно плывя против течения, Маккартни заняла свое уникальное и – после покупки 50% акций своей компании, до этого принадлежавших люксовому гиганту Kering – по-новому независимое место в сфере моды. «Я знаю, что в этой индустрии бизнес-модель может процветать и без использования кожи, винила, меха; бизнес-модель, в которой стараются использовать солнечные батареи или ветроэнергетические установки в магазинах по всему миру. Работа с новыми технологиями дает мне надежду», – говорит она. – «Как можно заводить детей, не имея хоть капли надежды?»
У Маккартни два мальчика и одна девочка – все любят лазить по деревьям – и недавно она выступала в классе своей младшей дочери. «Я рассказывала о моде и пыталась сделать так, чтобы это звучало интересно и гламурно – ведь так оно и есть. Но потом я начала рассказывать о Loop shoe», – внутренней инновационной технологии Дома, благодаря которой необходимость в клее, который обычно делается из костей животных и рыб, отпадает. Скажем так, ей удалось привлечь их внимание. «Когда мы маленькие, у нас другие представления о том, как относиться к братьям нашим меньшим и как ухаживать за планетой», – говорит Маккартни. – «В конце концов, речь идет об их будущем». — Николь Фелпс
Эди Слиман — дизайнер одежды
В апреле 2016 года Эди Слиман объявил о том, что после захватывающих четырех лет, ознаменованных его навязчивым и судорожным изменением самых почитаемых символов Дома, он покидает Saint Laurent. Затем в январе этого года появились новости о том, что Слиман займет пост в Céline, придя на смену ушедшей Фиби Файло – еще один сейсмический толчок системе, который усилился с помощью кратчайшего заявления (Слиман давно прослыл человеком, придерживающимся мнения «меньше разговоров, больше дела») о том, что кроме женских коллекций в Céline впервые появится коллекция для мужчин, а со временем и высокая мода – или по крайней мере, его версия высокой моды.
И хотя два этих события произошли в течение 24 месяцев, учитывая гиперскорость, с которой сегодня всё меняется, с таким же успехом можно рассчитывать прошедшее время в световых годах. Политические и культурные метаморфозы – и все эти изменения в иерархиях, вкусе и красоте – которые нас всех коснулись, стали причиной, по которой Слиман захотеть вернуться в бой. «Благодаря нынешним изменениям мне еще больше хочется сосредоточиться, вложить свой вклад и поучаствовать в процессе», – говорит он. – «Кроме того, сейчас подрастает очень вдохновляющее поколение».
В этом весь Слиман: безрассудное стремление следовать за новизной, подпитываемое молодой энергией, зарождающейся по всему миру. «Меня очень раскрепощает то, что новая эстетика может выйти за пределы предубеждений и общепринятых норм», – добавляет он. – «Важно не идти на поводу у типичных или ложных доктрин прогресса, а подвергать критике существующий статус-кво и иметь ясный и различимый голос».
Что до Слимана, его голос один из самых ясных и различимых в мире. Как же изменился со временем тембр его голоса? Не считая его первоначального заявления, Слиман до сих пор ни словом не обмолвился о том, как будет выглядеть его коллекция Céline, так что его первый модный показ, который пройдет во время презентации весенних коллекций 2019 в Париже, подарит нам то, что сейчас встречается так редко: настоящий сюрприз. Но пока, кажется, он лишь нащупывает землю под ногами. И это неудивительно хотя бы потому, что в его голове происходит переоценка Лос-Анджелеса, чьи звуковые и эстетические пейзажи помогли сформировать его видение для Saint Laurent.
«Определенно происходят какие-то изменения, определенная волна, которая меня тревожит», – рассказывает он о городе, который уже стал ему родным. – «Меня всегда привлекала сама идея Калифорнии, но в последнее время к Лос-Анджелесу у меня привязанности всё меньше. Мне не особо по душе то развитие, которое произошло за последние годы – в город переехало слишком много людей; мы видели, как из-за сделок и застройщиков разрушались целые кварталы. Исчезло что-то нетронутое, таинственное и волшебное». Вместо этого серийный кочевник, который также успел пожить в Берлине и Лондоне, оглядывается на Францию. «Очевидно, что политический сдвиг изменил динамику города и страны в целом», – говорит Слиман. – «Из-за этого я определенно больше заинтересовался Парижем». — Марк Холгейт
Вирджил Абло — дизайнер одежды Off-White
«Мы живем в такое время, когда одна горстка людей действительно влияет – на высшем уровне – на то, какой мода станет в будущем», – говорит Вирджил Абло. Этот неутомимый и многозадачный человек является дизайнером собственного бренда Off-White и новым руководителем мужской линии Louis Vuitton; коллаборатором Nike по разработке кроссовок; коллаборатором Ikea по созданию мебели; художественным коллаборатором Такаси Мураками; архитектором с формальным образованием; востребованным диджей; а также объектом предстоящей выставки, посвященной его работе, в Музее Современного Искусства в Чикаго.
38-летний дизайнер одежды Вирджил Абло, силуэт которого рисует лимонно-желтое французское солнце, в летний полдень понедельника спокоен и счастлив. Не так давно прошла его полихромная буря в рамках дебютного показа для Louis Vuitton, где подиум, переливающийся всеми цветами радуги, должен был передать международное сообщение об инклюзивности и дать обширную инфографику мест происхождения моделей. И хотя его намерения – не что иное, как перезагрузка компании, основанной еще в 1854 году, его решение начать работу с целого мира вдохновения – полная противоположность чистого листа. И в этом заключается особенность Абло: благодаря своей активной деятельности он путешествует так много, что у него развилось некое слепое пятно, пересекающее горизонты и стирающее границы, в том, что он создает.
Off-White, марка, которую он основал сам, дает ему «возможность вести летопись того, что происходит, и большая часть Off-White – это диалог, который завязался благодаря тому, что я из Рокфорда, штат Иллинойс, но провожу столько времени в Европе». Эти несопоставимые условия широко продемонстрированы в линейках, которые Абло создает в Off-White: в осенней коллекции есть всё, начиная от корсета с принтом на вуали (очень современный французский стиль) до просвечивающих платьев из тюля с эффектом омбре (очень современная викториана) и скользящего черного комбинезона в стиле супергероев (очень, ну, можно сказать… современный американский стиль).
Как же человек, регулярно облетающий всю планету с такой безграничной энергией, собирается с мыслями, чтобы отследить и отразить постоянно меняющийся мир? «Я как будто одновременно иду по нескольким улицам, видя, чувствуя запахи и вдыхая это разнообразие, что позволяет понять, что вещи, с которыми ты рос – раса, религия, гендер или что-то еще – исчезают, как только ты становишься частью мирового сообщества».
Что же касается того, чем Абло вдохновляется, когда дело касается Off-White: «В каждом городе, который я посещаю, молодежь любит жизнь и активно в ней участвует. Меня поражает, насколько молодые люди из разных культур более открыты по сравнению с руководящими старшими поколениями. Австралия, Токио, даунтаун Лос-Анджелеса: это одно то же сообщество, связанное юностью. И это вселяет в меня большую надежду». — Ник Ремсен
Доменико Дольче и Стефано Габбана
Недавняя четырехдневная презентация Alta Moda, как и показы украшений и мужской коллекции Dolce & Gabbana, ужины и вечеринки закрытия (на последней из которых выступал бывший участник One Direction Лиам Пейн), состоялась среди вереницы изумительно прекрасных вилл на берегу озера Комо. В тандеме с коллекцией, созданной студией Дома с сотнями сотрудников, локация была украшена с расчетом на чувствительный шок и благоговение: тотальная перегрузка красотой.
Ни у одного другого события в мире моды нет такого разнообразного сообщества (в этот раз аудитория насчитывала около 300 человек), которое бы общалось, дружило и обменивалось опытом. Как сказал после показа Стефано Габбана: «Клиенты приезжают со всех уголков планеты – и у всех свое видение и чувство. Это восхитительно». Хотя лучше всего и были представлены такие регионы, как Китай, США, Россия и Ближний Восток (в указанном порядке), улов был гораздо разнообразнее: среди гостей можно было встретить магната недвижимости Стивена Хунга (Гонконг) и его жену Дебору (Мексика); борца за охрану природы Сильвию Мантелла (Канада); предпринимателей Сержа и Синди Перейра (Конго); политика Дж. П. Сингха; и телеведущую Оксану Марченко (Украина), не говоря уже о множестве бразильцев, испанцев, англичан, ангольцев, сингапурцев, французов и других.
«Alta Moda – это видение Италии – лучшего из Италии нашими глазами – созданное для того, чтобы его увидел весь мир», – сказал Доменико Дольче. Дом также возил Alta Moda по разным странам – капсульные показы проводились в Пекине, Нью-Йорке, Токио, Мехико и Лондоне. «Мы прислушиваемся к пожеланиям местных клиентов и контактных лиц», – говорит Дольче. – «И мы уважаем эти культуры. Очень важно не быть самонадеянными – мы многое узнаем из этих поездок».
Этот хорошо сработавший подход Alta Moda теперь определяет дух всей компании. В последние годы в показах прет-а-порте наблюдается большой упор на привлечение миллениалов. Модели для этих показов отбираются с учетом глобального охвата, от Малумы (Колумбия) до Наташи Лау (Китай), Луки Саббата (США) и принцессы Олимпии из Греции.
Но не появился ли этот интернациональный дух благодаря исследованию рынка? «Нет!» – тут же отвечает Габбана. – «Мы действуем согласно нашим инстинктам. Нельзя надеяться на то, что мир заинтересуется тем, что вы делаете, если вы не интересуетесь тем, что происходит в мире. Если вы хотите быть услышанными, то обратите внимание на других. Наверняка узнаете что-то новое». — Люк Лейтч
Николя Гескьер — дизайнер одежды Louis Vuitton
В конце мая Николя Гескьер открыл инстаграм и объявил почти 700 тысячам своих подписчиков: «Счастлив продлить свой контракт с прекрасным домом @louisvuitton». Неделю спустя он представил свою круизную коллекцию 2019 в музее Fondation Maeght на юге Франции. Навеянная эксцентричностью основателей музея, Маргариты и Эме Маг, эта коллекция стала самым расслабленным и оживленным предложением марки на сегодняшний день: разноплановое смешение безупречного кроя и мягкости платьев, ажурных пеньюаров и кружевных шароваров, вручную покрашенного денима, технологических кроссовок и коллекционных сумок, созданных в коллаборации с бывшим креативным директором американского Vogue, Грейс Коддингтон. Размышляя о своем решении месяц спустя, Гескьер сказал: «Мы открываем новую главу нашей истории, и доверие, которое мы построили за годы вместе, помогает мне изучать новые вещи – и это прекрасное чувство». В отличие от общей тенденции индустрии, согласно которой дизайнеры с растущей скоростью приходят и уходят из престижных брендов, что в процессе негативно сказывается как на бренде, так и на дизайнере, дизайнер одежды Гескьер рассказал, что продлил многолетний контракт с Louis Vuitton.
LV – это самый международный из всех брендов: у торгового дома, в 1854 году учрежденного в качестве производителя чемоданов, путешествия находятся в самой основе деятельности – что Гескьер и пытается подчеркнуть своими кругосветными круизными коллекциями. До музея Fondation Maeght в Сен-Поль-де-Ванс был музей Михо И. М. Пея в лесу недалеко от Киото, а до этого – Нитерой в Рио-де-Жанейро. В каждом пристанище почти половина аудитории состоит из клиентов, многие из которых приезжают из дальних стран. Но хоть марка и мировая, она не всегда была инклюзивной. «Vuitton – это очень большой корабль; довольно традиционный, и нужно защищать его ремесла и мастерства», – говорит Гескьер. – «Мне кажется, некоторые люди не заходят в магазины Louis Vuitton, потому что их это слишком пугает, или потому что они думают, что там недостаточно экспериментов и чего-то нового. Но я здесь, чтобы пошатнуть – стереть – границы». Гескьер обещает, что следующие пять лет его работы принесут больше экспериментов и большее чувство инклюзивности. «Мы все заботимся о разнообразии – большей, чем просто на модных показах. Louis Vuitton может делать больше в отношении каких-то действий, ассоциаций и организаций по всему миру».
Справедливо будет отметить, что в последнее время дизайнер одежды глубоко занялся самопознанием. Он решил создать в Париже свой архив, а также нанял помощника, чтобы приступить к сбору материалов, как в цифровом, так и физическом формате. «Думаю, самое время создать хорошее пространство, в котором мои труды будут воссоединяться», – говорит он. – «Не то чтобы я решил поностальгировать, но всегда приятно оглянуться назад и вспомнить, с чего вы начинали. Возможно, здесь я найду свое будущее». — Николь Фелпс
Первую часть статьи читайте здесь
Источник: Vogue.com