В этом сентябре мы отправимся в бурный – и до невозможности стильный – мировой тур. Но заграничный паспорт не понадобится. Эта одиссея – подарок от глобально мыслящих 12 дизайнеров одежды, которые просто отказываются видеть границы – от Карла Лагерфельда до Эди Слимана, от Стеллы Маккартни до Джун Такахаши, от Рикардо Тиши до Демны Гвасалии. Куда бы ни заводили вас эти бесстрашные путешествия, конечный пункт всегда остается неизменным: это ваш гардероб. Вот что стоит прихватить в поездку этой осенью: новое пальто со смелым дизайном и богатыми деталями; яркие tech-цвета, которые не являются чем-то традиционным для осени, но идеально подходят нынешнему круглогодичному гардеробу; и любые роскошные (и необычные) предметы гардероба, которые добавят вам непредсказуемости. По сути, весь сезон переносит нас в неожиданные места. Это и можно назвать путешествием. Дизайнер одежды, продолжающий мыслить глобально. Поговорим о каждом из них отдельно.
Карл Лагерфельд — дизайнер одежды
Карл Лагерфельд одним из первых начал стирать границы в дизайне одежды. Выросший в буржуазных удобствах в Гамбурге, будучи подростком, он переехал в Париж в студию Пьера Бальмена, и его работы привлекли внимание модельера. Работать у Бальмена ему быстро наскучило, и он ушел от него, чтобы занять пост главного дизайнера старинного Дома Жана Пату. Но эта должность ему тоже быстро надоела, и, разочаровавшись в мире высокой моды, он отправился в Рим, чтобы изучать там своего любимого композитора Беллини. В 1965 году он встретил квинтет грозных сестер Fendi. По его собственным оценкам, с тех пор он побывал в Риме 800 раз. В 1982 году Ален Вертхаймер нанял его для «обновления» Chanel. «Когда я пришел в Chanel, я сказал Вертхаймеру: “Давайте заключим договор, как Фауст с дьяволом”, – говорит Лагерфельд. – “Только тут мы не знаем, кто дьявол, а кто Фауст”».
В 1992 году Розамунд Бернье, упоминая Лагерфельда, отметила, что дизайнер одежды обладал семью домами в четырех странах, и каждый из них был меблирован античными предметами музейного уровня и ультрасовременными произведениями искусства, выполненными на заказ, а в его библиотеке хранилось 250 тысяч книг. Теперь он живет со своей любимой кошкой Чопетт в окружении инструментов для работы и пищи для ума.
«У меня столько дел, что уже нет особо времени на путешествия», – говорит Лагерфельд. – «Для одних Chanel я создаю 10 коллекций, и я всё делаю сам, все эти эскизы». Среди проектов Chanel есть презентации коллекций Métiers d’Art, которые проходят по всему миру. Они призваны продемонстрировать умения fournisseurs высокой моды, которые Chanel приобрели, чтобы обеспечить их выживание (дом вышивки Lesage; Lemarié – предприятия, занимающегося изделиями из перьев и цветов; изготовителей обуви Massaro, а также шляпников Maison Michel) и начать тренд на экзотические места для презентаций. После поездок в Мумбаи, Зальцбург, Дубай, Сеул, Гавану, Сингапур, на Кубу и в Линлитгоу в Шотландии, в прошлом году Лагерфельд с триумфом вернулся в Гамбург.
Варварски не выражая никакой сентиментальности, упорно не ностальгируя, в свои восемьдесят с лишним он подпитывается неуемным любопытством и страстью к настоящему и будущему. «У меня сильный инстинкт самосохранения», – говорит он. — Хэмиш Боулз
Марин Серр
В Париже стоит адски жаркий день, и доблестно шумящему вентилятору, охлаждающему студию Марин Серр, предстоит много работы. Но Серр не выглядит особо обеспокоенной. Ее телесная оболочка ростом в 152 см одета в развевающееся платье. Она попивает воду из стакана размером чуть больше рюмки. Впрочем, к жаре ей пришлось привыкнуть не так давно. Несмотря на то, что уроженка Марселя в бизнесе всего полтора года, сейчас у нее 15 сотрудников, 70 ритейлеров, приз конкурса LVMH Prize и 3 собственные коллекции. «Год назад я училась и даже за квартиру не могла заплатить», – говорит она. – «Но теперь мне не страшно, потому что мне нечего терять».
Дерзкий первый показ Серр, прошедший в феврале, перевернул клишированные представления о красоте и власти благодаря тому, как хитро она вплела политические и сексуальные замечания в образы моделей: узорные винтажные платки, переработанные и смело собранные в платья; классные обтекаемые виниловые пальто с намеком фетиша; комбинезоны, покрывающие голову, с узором полумесяца – логотипа Серр – образ, одновременно подходящий профессиональному спортсмену и скромному наблюдателю. Каждый из них был проникнут строгим и бесстрашным подходом Серр – «Полтора метра высотой, но со стальной волей» – так ее однажды описал Карл Лагерфельд. «Мне кажется, в каком-то смысле нам нужно быть немного агрессивными, потому что всё стоит на месте», – говорит она. – «Если продолжать делать всё одинаково, ничего не изменится».
Платья из платков – тот самый случай. Из-за сложностей в их производстве, Серр пришлось потрудиться, чтобы убедить своих поставщиков их сделать. И ей пришелся по вкусу этот аспект Давида и Голиафа. «Сейчас самое большое испытание для молодого дизайнера одежды – это научиться заботиться о себе, чтобы стать мудрее и сильнее», – говорит она, – «Потому что нам нужно действовать так же быстро, как и крупным модным домам». Но при продаже этих платьев она не стала разыгрывать целый спектакль вокруг переработки и вторичного использования. «Я не хочу, чтобы Marine Serre считали брендом, который зарабатывает деньги на экологичности», – говорит она. – «Все и так уже давно должны этим заниматься, потому что иначе мода просто умрет».
В такой позиции – прагматичной в своей прогрессивности – и заключается подход Серр ко всему, что она делает. Она принадлежит к поколению, которое благодаря технологиям росло с целым миром в кармане. Перископ социальных сетей в отдаленные места – не говоря уже о ее собственных странствующих перемещениях сначала из Марселя в Брюссель, а теперь и в Париж – научил ее чтить культурные различия, в то же время отмечая то общее, что между ними есть. Недавно Серр отправилась в рабочий тур по Азии, и хотя она пребывала в шоке от всего нового, что действительно ее восхитило, так это универсальность жизни. Точно так же Серр была в восторге от того, как ее лейтмотив луны путешествовал от континента к континенту, каждый раз интерпретируясь – и оцениваясь – по-разному. «Мне кажется, с тем, что происходит сейчас, это довольно символично», – говорит она. «При создании моды не должно быть границ». — Марк Холгейт
Рикардо Тиши — дизайнер одежды
«Здорово снова вернуться в Лондон!» – говорит Рикардо Тиши, беря на себя бразды правления Burberry. – «С тех времен, когда я учился в Колледже Святого Мартина почти 20 лет назад, здесь произошла такая невероятная эволюция – я действительно чувствую эти перемены. Но одна вещь, остающаяся в этом городе неизменной, это разносторонняя энергетика и невероятный дух. Это то, что мне так нравилось, будучи студентом, и то, что так важно в моей работе в Burberry теперь».
Вряд ли можно представить лучшего предводителя для свободного потока талантов, идей и ремесел, из которых состоит работа модной индустрии, чем Тиши: итальянец, обучавшийся в британском индивидуализме, который оттачивал свои навыки модельера в Париже во главе роскошного Дома моды (Givenchy, которым он руководил с 2005 по 2017), а теперь являющийся главным креативным директором крупнейшего британского Дома. Он не подходит ни под одни стандарты, кроме своих. «Я считаю себя кочевником», – говорит Тиши. – «Мне так повезло, что я побывал в стольких местах, по пути обзаведясь огромным количеством друзей и близких».
В эпоху, когда политика идентичности стала неотъемлемой частью сознания XXI века, тот факт, что Тиши выбрал фото с единорогом для своего портрета в Vogue, говорит о многом. Единороги символичны как в мировой поп-культуре, так и в британской истории средних веков – если для человека поколения Z эмодзи единорога может говорить о том, что это исключительная, удивительная и чуткая личность, англичанину он тут же напоминает мифическое существо на гербе Великобритании, олицетворение доброты и порядочности, которые в этом мире нужно защищать. Он был также – согласно архивным исследованиям Тиши – выгравирован на фамильном серебре Бёрберри, предположительно после того, как владельцы компании, выходцы из рабочего класса, разбогатели на производстве плащей в клетку.
Возможно, это изображение должно найти отклик у нескольких поколений? Это было бы очень в духе Тиши, и не только потому, что у него большой послужной список как продукции от кутюр, так и роскошного стритвира. «Открытость и стирание границ всегда были очень важны для меня», – говорит тихий революционер, чьи поступки – не на словах, а на деле – во время работы в Givenchy сделали его первопроходцем в отказе от белого, юного, худого, гетеронормативного единообразия в моде и пропуском в индустрию для лиц всех гендеров и цветов кожи. «Мне очень повезло, и я горжусь тем, что смог поддержать прогрессивных, сильных и продвинутых людей», – говорит Тиши, пожимая плечами. – «Я всегда это инстинктивно чувствовал, и, кажется, теперь это становится чем-то всё более естественным и нормальным для всей индустрии».
Его способ мышления, стиль в работе и жизни в точности соответствуют мультикультурным, дружественным LGBTQI идеалам столицы, в которой городская кампания мэра Садика Хана #LondonIsOpen развевает свой торжественный флаг со времен референдума о «Брексите» 2016 года. Разумеется, Тиши – лишь один из тысяч европейцев, вносящих свой вклад в культуру современного британского динамизма, хотя и самый заметный в своем стремлении это продемонстрировать на мировой арене. «Мне кажется очень естественным дать возможность прикоснуться к наследию и стилю английского Дома людям по всему миру», – говорит он. Как у него это получилось, мы увидим на презентации коллекции на Неделе моды в Лондоне, которая пройдет уже в этом месяце». — Сара Мауэр
Джун Такахаши
Будучи подростком, который рос в небольшом городке к северу от Токио в начале 80-х, Джун Такахаши, основатель Undercover в основном находился под влиянием английской молодежной культуры. В 13 лет он слушал The Clash и Sex Pistols. «Желто-розовая обложка «Never Mind the Bollocks…» меня просто потрясла», – вспоминает он. – «Я был потрясен в визуальном плане, а еще потрясен их музыкой, которая была намного агрессивнее, чем всё, что я до этого слушал». Несмотря на то, что Такахаши даже был солистом кавер-группы, играющей песни Sex Pistols («Это было просто ужасно», морщась, говорит он), особенно ему нравилась «идея или философия панка – нарушение правил – и других культур с «изюминкой». Меня всегда привлекал не только свет, но и тень».
В 1989 году в 20-летнем возрасте, обучаясь в Токио в престижном Колледже моды Бунка, Такахаши стал просто неугомонным. «Я хотел сделать что-нибудь оригинальное», – говорит он, – «Что-нибудь уникальное или сумасшедшее, такое, чему в колледже меня не учили». Он восхищался одеждой и аксессуарами таких дерзких английских дизайнеров одежды, как Кристофер Немет, Джон Мур и Джуди Блейм, продукцию которых он видел в магазинах Токио. «Они нарушили традиционные правила», – говорит Такахаши. – «Я хотел соединить все эти разные вещи – музыку, высокую и «низкую» моду, а также моду, связанную с культурой». Продав своим друзьям самодельные графические футболки, он основал Undercover и совсем скоро совершил свою первую поездку в Лондон, где подружился с визуальным промоутером стритвира Майклом Копельманом.
При поддержке Рей Кавакубо в 2003 году Такахаши наконец показал свой целостный мир Undercover Парижу, и он до сих пор остается на гребне той волны. После недавних попыток влиться в затейливый мир моды эпохи Елизаветы и двуличных ансамблей, вдохновленных Синди Шерман (двусторонние образы, на показе представленные на близнецах), женская коллекция Undercover Весна 2019 посвящена основным предметам гардероба подростка. А в рамках показа мощной мужской коллекции были «созданы» новые племена, в которых элементы из фильма «Воины» смешались с автобиографическими отсылками к панк-року, новой романтике и группировке стилиста 80-х Рэя Петри Buffalo. «Я хотел сделать новый тип «племен» – одежду, которая через эти воображаемые группы и смешанные расы показывает различные аспекты моего творения», – говорит Такахаши. – «Я могу взять существующие культуры, перемешать их и придумать из этого что-нибудь новое». — Хэмиш Боулз
Демна Гвасалия
«Вот этот пиджак со звездами и полосками, символизирующими Америку, – мой любимый, потому что в детстве я любил американскую культуру». Вечером накануне его июльского показа для Vetements Демна Гвасалия останавливается, чтобы достать бомбер с кожаными вставками, а затем переворачивает его и указывает на слоган на спине. «Что мне нравится, так это то, что здесь написано «Америка», но по-русски».
Ни один модный дизайнер одежды не понимает, что случается с человеческими жизнями, когда соседние страны воюют, лучше, чем Гвасалия, которому было 12 лет, когда им с братом (его нынешним деловым партнером) Гурамом пришлось покинуть страну во время ожесточенной гражданской войны, которая настигла Сухуми, Грузию в 1993 году. «Сейчас все разговоры только о войне, о беженцах», – говорит он, – «А я говорю, да, я прекрасно понимаю, что за этим стоит»«. Одно из платьев на весеннем показе было сделано из единого квадратного куска белого хлопка – память о постельном белье, которое семья прихватила с собой по пути в бомбоубежище, из которого под снайперским огнем они отправились в горы. (Оглядываясь назад, можно сказать, что проблемы Грузии тех времен были лишь генеральной репетицией перед насильственными перемещениями народов по всему Ближнему Востоку, Европе и Субсахарской Африке, которые продолжают оставаться непрерывным ужасом, транслирующимся на наших экранах.)
В начале своей карьеры Гвасалия переехал в Одессу, затем в Дюссельдорф в Германию, и со временем начал обучение в Королевской академии изящных искусств в Антверпене, Бельгия. Теперь он работает в Париже – с 2015 года в качестве креативного директора Balenciaga – и Цюрихе, где в прошлом году он решил обосноваться с командой Vetements.
С тех пор, как он поселился в чистой, спокойной, политически нейтральной и безопасной Швейцарии – вдали от главных улиц модной индустрии – Гвасалия всё чаще перенаправляет травмы прошлого в позитивную творческую энергию. В его работе начали появляться национальные флаги – в принтах круизной коллекции Balenciaga, в парках Vetements – но наравне с международным символом радуги в качестве принятия и любви. Для осеннего показа Balenciaga в качестве декораций была установлена искусственная снежная гора с разноцветными граффити на сугробах – по утверждению Гвасалии, раскрашены они словами, которыми они с командой перебрасывались в студии бренда. Среди смайликов и логотипов Balenciaga выделялось два лозунга: «be aware» («Будь в курсе») и «no borders» («Нет границам»). — Сара Мауэр
Гоша Рубчинский — дизайнер одежды
Уроженец Москвы, 34-летний Гоша Рубчинский не так давно поразил мир моды своим заявлением о закрытии – по крайней мере в плане выпуска сезонных коллекций – своего одноименного бренда. Правда, его преданным фанатам не о чем беспокоиться, у него много чего на подходе: в июле Рубчинский открыл в Москве скейтшоп «Октябрь», названный в честь одноименной скейтерской команды, а также он продолжает работать над своей линией скейтбордов «Рассвет», запущенной совместно со скейтером Толей Титовым.
Марка Рубчинского, основанная в 2008 году, а затем взятая под крыло CDG (Comme des Garçon), вызвала сильный ажиотаж среди общественности, а также предложила мировой аудитории удивительно крутой взгляд на российскую молодежную культуру. С помощью своей музы «родина в качестве эстетики» – кириллицы, спортивных костюмов, клубной одежды, дизайн которой навеян подпольными вечеринками времен позднего СССР – он изобразил Россию как яркое и энергичное место с сообществом людей, разделяющих современные ценности и образ жизни (что является особенно важным приветственным посланием по крайней мере для США, потому что заголовки, связанные с Россией, говорят совершенно об обратном). «Я рад, что теперь российским голосам мира моды и искусства может быть легче получить признание где-то еще», – говорит дизайнер одежды. – «Я не думаю, что любой художник должен быть представителем какой-то культуры. Я просто хочу выразить то, что хочу выразить – быть свободным».
Показы для трех финальных коллекций Рубчинский устроил в трех городах: Калининграде (где в преддверии чемпионата мира по футболу он показал свою коллаборацию с adidas); Санкт-Петербурге (где была представлена коллаборация с Burberry); и Екатеринбурге. В последней коллекции международная тема была затронута наиболее интересно: футболки и шарфы с объединенными флагами США, России и Японии – всё это было показано в том же месте, где выставляется ядерный чемоданчик Кремля времен Холодной войны.
И хотя следующий шаг дизайнера до сих пор держится в тайне, бизнес-модель Рубчинского – запуск-закрытие-еще один запуск – соответствует одному из главных трендов нынешней системы модного бизнеса, где взрываются нишевые сегменты рынка, а дропы лимитированного продукта диктуют правила игры. «Если вы не мыслите глобально», – говорит он, – «Ваше мышление устарело. Мир – это небольшое место». — Ник Ремсен
Продолжение статьи читайте здесь
Источник: Vogue.com