Именитый дизайнер Кристофер Бейли поведал нам о своих достижениях, трудностях в работе с Burberry и перспективах.
Завершив своё пребывание в Burberry яркой коллекцией с уклоном в уличную моду, Кристофер Бейли находился в приподнятом настроении, что, однако, не помешало его трезвой оценке своей карьеры.
В беседе он поделился с нами мыслями о своих достижениях, сожалениях, будущем в мире моде и роли в преображении Burberry.
WWD: Что ты чувствовал, создавая свою последнюю коллекцию?
Кристофер Бейли: Это было мучительно. Я много думал, анализировал. Хотя я абсолютно уверен в своём решении, мне оно кажется правильным. Для меня огромной честью было работать в компании, которую я глубоко любил целых 17 лет. На этот счёт я абсолютно спокоен и воодушевлён.
WWD: Твой контракт заканчивается в конце года. Как долго ты ещё пробудешь на своей должности?
Кристофер Бейли: Мой последний рабочий день – 31 марта, а потом я складываю с себя полномочия, а дальше консультирую совет директоров до декабря. Разумеется, об том написано в контракте, но, строго говоря, я не обязан появляться там каждый день.
WWD: Почему на последнем показе ты прибегнул к политике «увидел-купил»?
Кристофер Бейли: Как я уже говорил, когда мы начали всё это «увидел-купил», у нас нет ответов на все вопросы – мы сами учимся, сами пытаемся разобраться. Но мы верим в эту идею. На последнем показе мы выбрали «увидел-купил», но осознали, что нам пришлось бы показать всё разом в день показа. На самом деле, позже мы решили, что поэтапный подход всё же лучше. Не могу точно сказать за долю… Скажем, 30% доступно прямо сейчас, а остальное уже по предзаказу. У нас много моделей с различными партнёрами вроде Dover Street Market и Farfetch, которые можно купить прямо с подиума. Так что я бы сказал, что это гибрид традиционного подхода и политики «увидел-купил».
WWD: За твою 17-летнюю карьеру что стало самой большой трудностью?
Кристофер Бейли: В довольно короткий промежуток времени мы перестроились из лицензирующей компании в относительно «чистый», ориентированный на конечного потребителя бренд. И в условиях столь быстрых перемен во вкусах покупателей, нам важно было не потерять смелость к новизне. И не следовать логике, мол, «в индустрии так не принято, значит, и мы не будем так делать». Это было самой большой трудностью, но именно это-то мне и нравилось – пробовать новое, экспериментировать и подчас плыть против течения.
WWD: Что бы ты назвал своим самым большим достижением?
Кристофер Бейли: Наверное, самое большое достижение – работать с людьми, которыми я восхищаюсь. Под крылом Burberry мы создали небольшую школу дизайна, о чём я лично мечтал, когда начал работу в компании. Одним из самых изумительных моментов для меня была работа Королевском колледже искусств, где можно было зайти в соседнюю комнату и пообщаться, например, с архитектором, графическим дизайнером, промышленным дизайнером и т.д. Я ужасно горжусь, что мне довелось приложить к этому руку. К тому же, я ужасно горжусь нашим фондом (благотворительный Фонд Burberry, созданный в 2008 году, призван помочь местной и зарубежной молодёжи), о котором не так много говорилось публично, но который сильно повлиял на жизнь многих людей через курсы подмастерьев либо под нашим крылом, либо с нашим участием. Также стоит отметить нашу «радужную клетку» в поддержку движению ЛГБТ. Мы создали удивительную платформу, «сплочённый мир, мир без границ и барьеров, где мы уважаем и восхищаемся людьми, которые строят отношения на желании учиться и развиваться, а не изолироваться». С самого прихода в компанию я старался не ограничиваться лишь модой, а стремился придать большую общественную значимость нашей деятельности. Мы крупная компания, и я считаю, что крупные компании должны помогать обществу.
WWD: Что тебе не удалось на своём посту?
Кристофер Бейли: Многое. Миллион вещей, на самом деле. Сложностей масса. Но мне кажется, мир сильно изменился. Сожалею, что в последние 3 года мне не удалось заниматься творческими моментами так плотно, как мне хотелось бы. Роль генерального директора подразумевает, что что-то должно остаться за кадром. Самая большая досада – что в сутках всего 24 часа, а не 36. У меня полно энергии и хорошая выносливость.
WWD: Ты стал генеральным директором в непростое время, когда Китай и Гонконг, самые крупные рынки Burberry, захлестнула волна политических перемен, снизивших спрос.
Кристофер Бейли: Для меня было большой честью работать в окружении людей, способных развивать компанию даже в условиях таких перемен. Ситуация с Гонконгом и правда необычная, но я не хочу использовать её как оправдание, потому что мы сами на это подписались.
WWD: Какие у тебя планы после выхода из совета директоров?
Кристофер Бейли: Во-первых, я хочу провести время с двумя своими замечательными дочками – а там посмотрим. Я уже зондирую почву. Я сам по себе любопытный, но, честно, пока даже не представляю, каким будет следующий этап моей жизни. Я общаюсь с кучей самых разных людей и приму решение, когда подвернётся удачный случай. Но я не переживаю на этот счёт. Мне повезло работать в любимой компании, и я не тороплюсь найти себе новое место. Не хочу суетиться. Могу заниматься, опять же, чем-то масштабным, а могу, наоборот, чем-то мелким, почти кустарным.
WWD: Когда-нибудь хотел создать именную коллекцию?
Кристофер Бейли: Это точно никогда не было для меня целью или желанием.
WWD: Насколько влиятельно твой мнение в выборе нового креативного директора?
Кристофер Бейли: Я участвую в выборе, само собой. Я в совете директоров, так что в курсе всего происходящего, хотя последнее слово, конечно же, за генеральным директором Марко Гобетти. Я искренне считаю, что нельзя переоценить отношения генерального директора и дизайнера. Так что я могу повлиять на выбор, но решение принимает именно Марко. Хотя, конечно, он держит меня в курсе. Уверен, всё будет хорошо.
Источник: wwd.com