Шайа Лабаф готов говорить. Интервью для Esquire

Шайа Лабаф готов говорить

Известный актёр Шайа Лабаф пытается спасти свою карьеру и свою душу

Шайа Лабаф нервничает: «Меня многое что пугает в этой истории», – признаётся он при первой нашей встрече. Как и в любой ситуации, которую он не в силах полностью контролировать, Шайа тщательно готовится. Последние 2 месяца он практиковался по телефону со своим психотерапевтом давать интервью, предвосхищая все возможные сценарии и готовя ответы на мои предполагаемые вопросы. Немало времени прошло с момента, когда Vanity Fair разместил фото 21-летнего Шайи в костюме космонавта поверх строго костюма на обложке своего августовского выпуска 2007 года и нарёк его «следующим Томом Хэнксом». За 10 лет карьера Лабафа вряд ли напоминала взмывание космической ракеты в стратосферу, а походила больше на хаотичное движение по небосводу, сопровождаемое серией катастроф.

Да, Лабаф – человек, который незамедлительно сжёг доставшийся ему от судьбы золотой билет. Но часто мы забываем, что все в молодости наломали дров, просто некоторые оказались при этом под пристальным взглядом общественности. И тот эмоциональный огонь, который возносит Лабафа как актёра, обжигает окружающих в моменты его не совсем достойного поведения. Том Харди, работавший с Лабафом над картиной «Самый пьяный округ в мире» в 2012 году, отмечает присущий их ремеслу парадокс: «От актёра требуется 2 вещи: быть дисциплинированным и ответственным, быть приятным в работе человеком. А уже через секунду он должен изображать психопата. И не просто изображать, а стать им. И нужно быть чрезвычайно стойким человеком, чтобы перенести такое крещение огнём. Драма никогда не была прибежищем стабильных личностей».

Шайа Лабаф пригласил меня на обед в семейный ресторанчик в Шерман-Окс, зажиточный район Лос-Анджелеса, где он обитает последние 10 лет. Мы в 15 км от Тахунги, где он жил с 5 до 13 лет, став профессиональным актёром. Он выбрал это место, потому что, насколько я понимаю, здесь он чувствует себя в безопасности. Обычно он приходит сюда со своей женой, актрисой и моделью Мией Гот, или со своей матерью Шайной, с которой общается каждый день.

Шайа Лабаф Фото Мэттью Брукса
Пиджак, рубашка и брюки от Brunello Cucinelli. Фото Мэттью Брукса

По приезду я увидел Лабафа в окне ресторана, сидящим за столиком для четверых, неподвижно глядящим куда-то перед собой. Завидев меня, он приветственно встал. Одет он был старомодно в брюки и толстовку по размеру.

На встрече Шайа Лабаф хочет обсудить свой новый фильм «Борг/Макинрой» (выход назначен на 13 апреля), сходу, однако, признаваясь: «У меня нет таланта толкать что-то вторичное. Теннис меня абсолютно не привлекает. От слова «вообще». А после съёмок я его ещё больше ненавижу. Это спорт для элиты». С лёгкой игривостью в своём бархатном голосе он без колебаний откровенничает. В фильме Лабаф играет Джона Макинроя, гения тенниса, чей взрывной характер часто бросает тень на его талант. Его несуразный внешний вид с живым горящим взглядом, резкой улыбкой, болтающимися конечностями противостоит внутренней скованности и стремлении найти самообладание.

В отличие от Макинроя, над чьими приступами гнева добродушно потешалась публика, выходки Лабафа оставили горькое послевкусие. «Макинрой мастерски владел своим гневом, – говорит он. – А я клоун. Мои публичные выходки – полное фиаско. В них нет стратегии. Я просто запутавшийся долбо*б, показывающий задницу на глазах у всего мира». И поскольку именно Лабаф пострадал от этого больше всего, он понимает, что никто другой за него сложившуюся ситуацию не исправит. «Мне нужно посмотреть своим ошибкам в лицо. Мне нужно взять ответственность за всё это дерьмо и разгрести его, прежде чем снова начать работать. Я стараюсь не терять творческой жилки и учиться на своих ошибках. Долгое время я был на пределе. Большую часть жизни даже. И, по правде говоря, из-за своей отчаянности я потерял ощущение реальности». Он останавливается, как будто предвосхищая неловкую ситуацию, и затем говорит: «Я знаю, что тебе неудобно поднимать эту тему, братан. Я всё понимаю. Давай уже».

Лабаф и Сверриром Гуднасоном в «Борг/Макинрой» Фото TIFF
Лабаф и Сверриром Гуднасоном в «Борг/Макинрой» Фото TIFF

Сложно даже выбрать, что именно «давать», потому как послужной список «выходок», превративших Лабафа в ходячий мем, наберётся на вагон и маленькую тележку. За один только последний год его не раз преследовали Интернет-тролли, его засудил бармен Лос-Анджелеса на 5 миллионов долларов за импровизированное соревнование по крику в боулинг-зале, плюс он был арестован за нахождение в общественном месте в нетрезвом виде. Видео его пьяной выходки, приправленной комментариями по поводу расовой принадлежности полицейских, попало в руки желтушного TMZ, а оттуда – к общественности. По результатам инцидента осенью прошлого года Лабаф был направлен в реабилитационную клинику на 10 недель.

Нам, будучи жадными до скандалов со знаменитостями людьми, для которых Лабаф – просто неисчерпаемый источник, легко проигнорировать его талант. Но гений его живёт и процветает. Я спросил, считает ли он какую из своих работ достойной войти в анналы истории и быть признанной даже самыми лютыми критиками. Пригубив чашку с кофе и бросив взгляд в окно, он отвечает: «Не, пока нет». Однако на насущный вопрос ответить не так просто: является ли нестабильность Лабафа топливом для его актёрской карьеры, и не пострадает ли последняя с обретением хоть какого-то равновесия?

Он отвечает, что ему хочется всего лишь быть понятым. Внезапно он решает разузнать мои мотивы, в наступательно-оборонительной манере наклоняясь ко мне через стол, глядя прямо в глаза: «Я знаю, что у тебя есть своя цель, – о которой я не преминул осведомиться. – Я имею в виду, продолжать эту телегу, что я говно».

«Мне нужно посмотреть своим ошибкам в лицо. И, по правде говоря, из-за своей отчаянности я потерял ощущение реальности».

К моменту выхода той обложки Vanity Fair, Лабафу уже пришлось преодолеть несколько препятствий на своём пути. Бывшая звезда сериала «Зажигай со Стивенсами» на канале Disney смог обойти творческую ловушку, в которую попадает большинство детей-актёров, и найти пристанище у Стивена Спилберга. Голливудский воротила лично выбрал Лабафа лицом франшизы «Трансформеров» под началом Майкла Бэя, а также отдал ему роль сына – и потенциального наследника – Индианы Джонса 2008 года с Харрисоном Фордом. В 2010-ом Forbes второй год подряд назвал Лабафа «Самым рентабельным актёром»: за каждый потраченный на него доллар студия получала 81. Он был выгодным кадром.

Его любила публика и продюсеры: за юмор, остроту ума, за умеренную привлекательность, за антураж готового угодить молодого человека, который пришёлся по вкусу определённой части аудитории. И, в конце концов, он умел играть! Если взять для сравнения вышедшие в тот момент поделия Голливуда, то первые «Трансформеры» выглядят очень достойно, а Лабаф – один из ключевых моментов картины. Харди говорит: «Шайа способен отыгрывать одну сцену за другой, превращая вымысел в реальность. Мы знаем, что роботов там на самом деле нет. Ну, нет их там. Но когда я смотрю на Шайу, я верю, что они там есть».

Том Харди: «Шайа способен выдавать одну сцену за другой, превращая вымысел в реальность».

Восхождение Лабафа кажется ещё более выдающимся, если учесть его непростое детство. Его отец Джеффри вырос в Сан-Франциско и был клоуном «комедии дель а́рте», выступившим однажды на разогреве у Doobie Brothers. Он же пережил 3 поездки во Вьетнам, а по возвращении домой многие годы страдал от героиновой зависимости. Шайна, которую Лабаф называет своим «всем», выросла в Нижнем Ист-Сайде Манхеттена и держала магазин курительных принадлежностей в Ист-Виллидж, прежде чем переехать в Калифорнию. Чтобы заработать на жизнь, она стала продавать береты, сумочки и булавки на ярмарке, колесящей вверх и вниз по побережью. Будучи в Лос-Анджелесе, продавая свои мелочи в Эхо-Парке, она повстречала Джеффри, который в той время заново открыл для себя христианскую веру и преподавал каратэ. Своего единственного ребёнка они зачали в спальном мешке в фургоне Джеффри. Имя мальчика, переводящееся примерно как «Спасибо господу за говядину», должно было отразить его этническую принадлежность: еврейские корни Шайны и каджунские Джеффри.

Семья жила в квартире напротив Эхо-Парка, который Джеффри посещал каждый день, продавая хотдоги и фруктовый снег, попутно давай представления в роли клоуна. Первый актёрский опыт Шайа приобрёл, продавай хот-доги в костюме при участии своих родителей. Ссорились Шайна и Джеффри довольно часто. Как говорит сам Лабаф: «Сильнее всего они любили друг друга в моменты совместного творчества. Когда они перестали творить, всё посыпалось к х*рам». Родители развелись, когда Шайе было 3 года.

шайа лабаф для esquire
Пиджак от RRL, рубашка от Polo Ralph Lauren. Фото Мэттью Брукса

К моменту, когда Лабафу исполнилось 9 лет, всё стало ещё хуже. Их арендодатель, которому надоели бесконечные швейные машины Шайны, выкинул семью из квартиры. Приют они нашли в Тахунге, столице байкерских банд долины Сан-Фернандо. Прежде чем отправиться в реабилитационную клинику, Джеффри попросил живущего с ними по соседству байкера Дейва присмотреть за сыном и женой.

Но это не уберегло от беды. Однажды Шайа услышал, как какой-то мужчина насилует его мать. «Я просто оцепенел, – признаётся он. – Мужчина выбежал, а моя мать побежала за ним. Потом прибежал Дейв с арбалетом в руках». К тому времени насильнику уже удалось скрыться. Во время допроса в офисе шерифа Шайа услышал, как мать описывает приметы напавшего: «Я тогда впервые узнал про лобковые волосы. Она так описала его бороду. На следующий день в школе я сказал кому-то, что волосы у него на голове похожи на лобковые, из-за чего мне влетело. Того мужика, кстати, так и не нашли. В прошлом году в реабилитационной клинике мне сказали, что у меня ПТСР».

Он говорит, что теперь понимает, что насилие в отношении его матери, которое он пережил и которому не мог помешать – причина его агрессивной защитной реакции на насилие. «Когда меня первый раз арестовали с реальными обвинениями, причина была в этом же. Какой-то парень въехал в машину моей матери на стоянке, и у меня в мозгу щёлкнуло «Ты должен отомстить за мать!» И я бросился на чувака с ножом». (Но так его и не применил.) Поэтому же Лабаф, как только смог, купил пистолет, с которым спит по сей день. «Мне всегда казалось, что в любой момент может кто-то ворваться. Всю жизнь казалось».

Незадолго после инцидента с матерью, 10-летний Лабаф отправился в сёрф-поездку с отцом в Малибу, где увидел ребёнка своего возраста в одежде, которую Шайа не мог себе позволить: «Я спросил, чем он занимается. Он ответил, что он актёр. С этого всё и началось, по сути». Тот ребёнок сказал, что Лабафу не удастся продвинуться дальше первой ступени – найти модельного агента. «Выглядел я тогда е*ануто, – вспоминает Лабаф. Поставив себе твёрдую цель, он пошёл на хитрость: – Я стал искать модельные агентства в телефонном справочнике, притворялся, будто я сам себе менеджер». Одна из агентов хоть и не купилась на выходку, но была очарована, и Лабаф подписал контракт. Довольно скоро он начал получать роли в «Скорой помощи», «Секретных материалах», «Чудиках и чокнутых» и «Непредсказуемой Сьюзан».

Его актёрский прорыв пришёлся на 2000 год, когда 13-летний Лабаф получил главную роль в «Зажигай со Стивенсами». Сериал стал настоящей сенсацией. «Улётным, как поход в Chuck E. Cheese», – говорит он. Его актёрский талант принёс ему Дневную премию «Эмми». Чтобы быть поближе к съёмочной площадке, он съехал из квартиры матери в мотель, где жил, платя по 40 долларов за ночь, с Джеффри, который после лечения в клинике выполнял роль телохранителя на съёмочной площадке. Как вспоминает Лабаф: «Я ходил с отцом в Alano Club (программа «12 шагов»). Это был мой садик. А потом я ехал на работу. В этом заключалась вся моя жизнь».

Лабаф с коллегой Кристи Карлсон Романо в «Зажигай со Стивенсами». Фото Getty Images
Лабаф с коллегой Кристи Карлсон Романо в «Зажигай со Стивенсами». Фото Getty Images

Лабаф рассказывает, что частью прошлогоднего лечения была терапия длительной экспозиции – противоречивой, на первый взгляд, техники, смысл которой – ковырять рану, пока она не заживёт. «Ты постоянно говоришь об случившемся. Постоянно вспоминаешь, проигрываешь ситуацию, вспоминаешь запахи – пытаешься максимально погрузиться. И большая часть проблем коренится в моих отношениях с отцом», – признаётся Шайа. – Он для меня как бензин для огня». Если какая-то сцена требовала выражения сильных эмоций, Джеффри вставал рядом с камерой, чтобы Шайа мог видеть его и сосредоточиться на нём: «Я мог довести себя до безумия. Он причина, по которой я стал актёром».

Шайа Лабаф отчаянно ковырял свою рану. И хотя он считает себя никудышным литератором, он всё же смог обличить свои мысли в настоящую законченную пьесу, которую дописал, будучи в реабилитационной клинике. Black List, сайт, ведущий учёт самых перспективных, но ещё не реализованных сценариев Голливуда, описывает сюжет следующим образом. «Ребёнок-актёр и его отец, дебошир и алкоголик, в течение 10 лет пытаются наладить свои отношения». Лабаф указал в качестве соавтора некоего Отиса Лорта, который, по недавнему признанию актёра, является вымышленным. Как говорит сам Шайа, имя имеет каджунское происхождение, но беглый лингвистический анализ показывает, что это скорее комбинация немецкого и датского языков и означает «Богатое Говно». Рабочее название картины – прозвище, которым Джеффри называл Шайу всю жизнь – «Милый мальчик».

На следующий день Лабаф предлагает мне встретиться в ботаническом саду Descanso Gardens, тихом убежище от лос-анджелесской суеты, между Эхо-Парком и Тахунгой. Я приехал ещё раньше, чем вчера, но он вновь меня опередил и сидел на скамейке у входа с билетами для нас обоих в одной руке и чашкой кофе в другой в ожидании разыгрывания нашей новой сцены.

После непродолжительных любезностей он вновь интересуется моими намерениями. «Прошлой ночью я засыпал с мыслями, что это будет очередная сопливая статья, мол, «Ой, он до сих пор не способен разгрести своё дерьмо, и всё валит на отца». От отца мне многое досталось, в том числе эмоциональное наследство. Но оно не негативное. Он дал мне самобытность. Отец одарил меня этим, можно сказать». На нём синего цвета рубашка на пуговицах из оксфорда – своего рода талисман времён его юношества, напоминающий о созданной на съёмочной площадке крепкой семье. Во время поездки в Германию он купил кепку с Баварским гербом, которую разрисовал маркером, чтобы сделать её более личной.

Пиджак и футболка от Polo Ralph Lauren, брюки от Fortela. ботинки от Visvim. Фото Мэттью Брукса
Пиджак и футболка от Polo Ralph Lauren, брюки от Fortela. ботинки от Visvim. Фото Мэттью Брукса

За последнюю пару лет стиль Лабафа, представляющий собой смесь милитари, повседневной спортивной одежды и – по большей части – нормкора (который он называет «синим воротничком») привлёк немало внимания со стороны любителей мужской моды. К примеру, его фанатом является сам Канье Уэст. В не попавших в финальную версию песни «No More Parties in L. A.» дублях он произносит: «Хотел бы я одеваться так же свежо, как Шайа Лабаф». Когда Канье приехал к Лабафу домой, чтобы обсудить потенциальное творческое сотрудничество, он попросил у последнего одежду для своего магазина. «Где-то в это же время я сводил свою маму на его концерт, – говорит Шайа Лабаф. – Само собой, она без ума от Канье Уэста. А когда мы попали за кулисы, он был с ней просто ох*енно мил. И я посчитал, что это будет справедливо. И я такой говорю, мол, «Вперёд, дружбан, бери всё, что захочешь». Он взял. Сгрёб все мои вещи, нах*й. Мы не общались с момента, когда он спятил на сцене и, ну, ты помнишь, обосрал меня». (В ноябре 2016 года во время 15-минутной тирады со сцены в Сакраменто Канье выпалил: «Шайа Лабаф, Kid Cudi не знает, куда себя деть. Позвони ему». В 2011-ом Лабаф был режиссёром клипа и короткометражного фильма Cudi. Что именно имел в виду Уэст, остаётся загадкой.) Я спросил, пытался ли он с ним связаться. «Конечно, братан. Я, бл*ть, обожаю Канье. Ему сейчас непросто. Но я не знаю, где он и чем занимается». В мае прошлого года стильные блогеры просто с ума посходили, когда появилось фото Канье в точно такой же кепке, что была на Лабафе много раз. «У него куча моего барахла». Уэст взял даже шляпу Индианы Джонса.

Шайа Лабаф предпочитает носить вещи с историей. Так он чувствует себя в безопасности. То же касается мест. Во время прогулки он говорит: «Это денежное место Долины. Наша семья часто приходила сюда, чтобы помечтать, как было бы круто иметь здесь своё дерево. Это успокаивало». Шайа продолжал откровенничать: мы затронули, по его словам, «очень опасную тему» – упадок его карьеры.

К 2011 году, после выпуска «Трансформеров 3: Тёмная сторона Луны», ставшим третьим и последним фильмом с Лабафом в главной роли, за которую он получил 15 миллионов долларов, фильмы с его участием собрали 4 миллиарда. Но все они не дали такого же творческого удовлетворения, как первый. В тот момент, делится Шайа, он не считал проделываемую им работу достойной. Когда я попросил его пояснить эти слова, он ответил, что не хочет кусать руку, которая его кормила: «Майкл и Стивен многое сделали для меня. Я не собираюсь больше поливать им помоями, – после чего добавил: – Суть моих тёрок с этими фильмами в том, что они были ни о чём. Они пиз*ец устарели… Есть же, например, истории вроде «Беспечного ездока» или «Бешеного быка» с Де Ниро, Скорсезе, Хоппером, у которых есть определённая ценность. А ты в это время бегаешь за кристаллами энергона. Очень сложно продолжать заниматься тем, что, как тебе кажется, является противоположностью смысла твоего пребывания на этой планете». В 25 лет он уже чувствовал, что живёт в «позолоченной клетке, где всем пох*й на твои проблемы и все считают, что тебе дофига фартит». Одно время он даже думал, что колледж поможет убежать от сложившейся ситуации, и поэтому он подал в Йельский университет заявление, подкреплённое рекомендательным письмом от Спилберга. Он говорит, что поступил, но решил не учиться. Кстати, копию письма Спилберга он хранит в своём сейфе.

Ощутив себя в западне, Шайа Лабаф обратился к старым проверенным методам: «Мой способ убежать – это выпивка. Я старомодный алкаш, предпочитаю виски и пиво, которые пью с те пор, как попробовал алкоголь». В ноябре 2007-го его арестовали за несанкционированное проникновение в Walgreens в Чикаго. В июле уже следующего года он стал участником ДТП, когда поздним вечером ехавшая на красный свет машина влетела в его Ford. F-150 перевернуло, а сам чуть не потерял палец. По прибытии полиции Лабаф отказался проходить освидетельствование, за что получил штраф за вождение в нетрезвом виде. Он сохранил дверь со своей машины с места ДТП, которую хранит в доме и видит каждый день. Я спросил, что это означает. «Неудачу, – говорит он. – Ошибку».

Он всегда умел использовать неудачи, чтобы изменить своё поведение. Во время съёмок вместе с Джошом Бролином в одной из сцен для «Уолл-стрит: Деньги не спят» (2010), где персонажи находятся один на один в лесу, Лабаф почувствовал свою актёрскую ущербность, которую чересчур тщательно старался преодолеть: «Неуверенные актёры играют слишком топорно. В той сцене я дал своим амбициям встать на пути правды». Этот случай он называет «одним из самых травмирующих переживаний». Лабаф поклялся брать роли, которые, по его словам, «преследуют искренность», которые достались его героям – Гэри Олдмену, Филипу Сеймуру Хоффману, Хоакину Фениксу. Он отклонил предложения ролей в «Социальной сети», «127 часах», «Эволюции Борна», потянувшись к персонажам, который были похожи на него самого, то есть молодыми людьми, переживающими экзистенциальный кризис.

Пиджак и футболка от Polo Ralph Lauren, брюки от Fortela, ботинки от Visvim. Фото Мэттью Брукса
Пиджак и футболка от Polo Ralph Lauren, брюки от Fortela, ботинки от Visvim. Фото Мэттью Брукса

Он с головой окунулся в подготовку к новым съёмкам, методично стирая грань между игрой и реальностью. Во время работы над «Самым пьяным округом в мире» он литрами пил самогон, вырезал на двери Мии Васиковски реплику своего персонажа и вырубил Тома Харди. На съёмочной площадке «Опасной иллюзии» он закинулся кислотой и тряхнул режиссёра за грудки, когда тот предложил уйти на обеденный перерыв. В том же году во время репетиций для Бродвейского мюзикла «Сироты», который должен был стать дебютом Лабафа на театральных подмостках, он оказался настолько раздражён недостаточной, по его мнению, подготовленностью Алека Болдуина, что открыто вступил с ним в конфликт, за что был уволен. Будучи неспособным расстаться со своей ролью, Шайа Лабаф начал преследовать коллегу из театра до дома. Позже Болдуин сказал журналу New York, что «Лабаф, мягко выражаясь, вёл себя, как какой-то заправский «зэк». Лабаф написал Болдуину письмо с извинениями и опубликовал его в Твиттере. Интернет-сыщики в миг обнаружили, что весь опус актёра являлся отрывком из эссе Тома Чиарелла под названием «Что такое человек?», опубликованного в нашем журнале. (Случаев плагиата со стороны Лабафа немало, но это единственный касающийся Esquire инцидент.)

Однако иногда его преданность делу приносит позитивные плоды для всех. В «Ярости» 2014 года Лабафу выпала роль набожного артиллериста танковой бригады последних дней Второй мировой войны. Во время подготовки к роли он внедрился в Национальную гвардию и стал помощником священника. Чтобы имитировать выбитый отдачей от орудия зуб, что в то время было распространённым увечьем, он попросил стоматолога из Долины сточить нижний резец ниже линии десны. По словам Дэвида Эйера, он также сделал два параллельных надреза в 3 см длиной на правой щеке, которые «обновлял» при необходимости в течение 70-дневного периода съёмок. «Он пришёл с этой царапиной на лице и говорит, что ему необходимо было это сделать. А я ему, мол: «Ты в курсе, что у нас вообще-то для этого гримёры есть?» Но для него это было своего рода ритуалом, частью процесса облачения в актёрские доспехи. И когда есть человек, готовый отдаться полностью, весь состав это чувствует. Каждый начинает отдаваться ещё больше».

Лабаф больше не пытался стереть границу между игрой и реальностью – он её просто игнорировал. В феврале 2014-го, до выхода «Ярости», он предстал на красной ковровой дорожке Берлинского международного кинофестиваля с бумажным пакетом на голове, на котором было написано «Я больше не знаменит». Сложилось ощущение, что в борьбе между игрой и реальностью, последняя всё-таки уступила.

Невозможно избежать мысли, что некогда завсегдатай в Голливуде Шайа Лабаф превратился в маргинала.

Киностудии с осторожностью относятся к актёрами, которые искрят на съёмочной площадке, как оголённый провод, а на банкетах для прессы могут поносить картину, которую должны продвигать. «Я всё. Никто не даёт мне шанса. Спайк Ли снимает сейчас фильм. Я с ним говорил по этому поводу. Он идёт к инвесторам и пытается продвинуть меня в состав, инвесторы говорят нет – на этом наше общение со Спайком по поводу фильма заканчивается».

Пиджак от Visvim, рубашка от Closed x Orcival, брюки от Fortela. Фото Мэттью Брукса
Пиджак от Visvim, рубашка от Closed x Orcival, брюки от Fortela. Фото Мэттью Брукса

В то же время, с тех пор, как Шайа Лабаф обратился в сторону малого кино, его талант только выиграл. Его роль «хвостатого» талисмана путешествующей группы продавцов журналов в «Американской милашке» 2016 года сопровождалась одними из самых лестных отзывов за всю его карьеру. Его игра в роли морпеха с ПТСР в театральной постановке «Войны» Дито Монтиеля просто феноменальна, чего не скажешь об остальных составляющих спектакля. Вести о скудной продаже билетов в день дебюта в Великобритании, который посетили около 10-ти человек, многими были расценены как знак увядающего звёздного статуса Лабафа.

Исчезнув с радара любителей кино, он появился на другом. Больше года его регулярно атаковали тролли с раздела /pol/ сайта 4chan, свободной месседж-доски, привлекающей недовольных индивидов, заигрывающих с политкорректностью. В день инаугурации Трампа Шайа Лабаф вместе с двумя художниками, британцем Люком Тёрнером и финкой Настей Сяде Рёнккё, с которым он провёл серию арт-перфомансов, презентовали публике Музея движущегося изображения в Куинсе номер под названием #HEWILLNOT­DIVIDEUS. Идея перфоманса была простой и привлекательной: участникам предлагалось подойти к видеокамере снаружи музея, транслирующей видео 24/7 в течение всего срока правления Трампа, и сказать «Ему нас не разделить». Хотя сказать можно было всё, что угодно, что ежедневно привлекало троллей с 4chan. Некоторые появлялись перед камерой в форме «SS» или демонстрировали нацистское приветствие. Для Лабафа превозношение нацистов было слишком. После серии столкновений, приведших к аресту Лабафа (без каких-либо обвинений), музей прикрыл лавочку. #HWNDU был установлен, затроллен и вновь демонтирован с театра в Альбукерке, с поля в Теннесси и центра искусств в Ливерпуле. С октября проект живёт в центре искусств Нанта, в шестом по размеру городе Франции.

«Я понимаю, что весело подкалывать знаменитость-миллионера, – говорит Шайа Лабаф, признавая: – В каком-то смысле выходка 4chan даже гениальна». Но поскольку главной целью был он, Лабаф отмечает, что многие оставили без внимания тот факт, что настоящие экстремисты могли совершить реальные преступления. И он не ошибся. Вандализм в Теннесси не привлёк особого внимания, пока Шайа Лабаф и его соратники по проекту не опубликовали результаты своего расследования. Как думали тролли, они нашли идеальный способ нагадить проекту известного актёра и спровоцировать его ответную реакцию.

И у них для этого было немало возможностей. Режиссёр «Борг/Макинрой» Янус Мец отмечает одну особенность Лабафа: «Шайа пытается сломать барьер между игрой и реальностью». Эта особенность стала благом для карьеры, но тяготой в обыденной жизни. Однако после ареста в июле прошлого года в Джорджии приоритеты Лабафа кардинально меняются: «Я долго считал, что жизнь вторична по отношению к искусству, пока не понял, что без жизни не было бы искусства. И сейчас я пытаюсь разобраться со своей жизнью, потому мне нех*й предложить миру, пока не сделаю этого».

За время нашей беседы мы прошли аккуратно постриженные лужайки, дубовые рощи и ряды кустов сирени, после чего уселись на потёртую скамейку под дикой яблоней. Лабаф готов говорить о том, что случилось в Саванне.

Всё началось в 4 утра в субботу. Пьяный Шайа Лабаф попросил сигарету у двух прохожих, один из которых оказался полицейским. Получил отказ и проигнорировав требования офицера держать себя в руках, он оказался сперва в наручниках, а затем в отделении. Видео с места происшествия попало к TMZ. И, надо сказать, сцен там предостаточно: надевание наручников, кадры с заднего сиденья полицейской машины, оформление в отделении – каждый ролик кошмарнее предыдущего. В одном из них он хвастается своими «адвокатами миллионера». В другом он унижает чернокожего офицера за то, что тот «работает в полиции, которой на него пох*й, а он в это время арестовывает белых, которым не пох*й». Он говорит, что жена белого офицера смотрит порно, в котором «лижут чёрный х*р», приправляя это вопросом, сожалеет ли он, что его достоинство не такое большое. А уж случаев, когда он называл различных офицеров «суками» или «шлюхами», просто не счесть.

На мой вопрос о случившемся в тот вечер, Лабафа внезапно прорывает: «Случившееся в Джорджии – это просто унизительно. Отчаяние, несчастье и безнаказанность белых… Причина всему – эгоцентричный бред… Я пытался таким образом снять с себя вину за арест… – А после добавляет: –Я прое*бался».

Пиджак от Visvim, рубашка от Closed x Orcival, брюки от Fortela. Фото Мэттью Брукса
Пиджак от Visvim, рубашка от Closed x Orcival, брюки от Fortela. Фото Мэттью Брукса

В Саванне он снимался для новой картины под названием «Сокол из арахисовой пасты», сюжет которой завязан вокруг инвалида, сбежавшего из пансионата в надежде стать профессиональным рестлером. Главную роль играет Захари Готтсаген, 32-летний актёр с синдромом Дауна из Бойнтон Бич, штат Флорида, для которого и был написан сценарий. После просмотра нескольких кадров с игрой Готтсагена, Шайа Лабаф полностью отдался роли ловца крабов, помогающего рестлеру осуществить мечту: «Меня как молнией ударило. Я думал про себя: «Ёлки-палки, это же целое новое приключение». Я знал, что соглашусь ещё до того, как прочёл сценарий». На съёмочной площадке они с Готтсагеном мгновенно нашли общий язык. Как вспоминает режиссёр Майкл Шварц, который работал над фильмом вместе с режиссером Тайлером Нильсоном: «Мы заехали за Шайей на Ford Ranger ’74. Он сел сзади с Заком, и целый час до самого побережья, ехал с ним. Шайа спрашивал у него, что он любит, откуда он, что делает его счастливым. А Зак спрашивал, мог бы Шайа снять ещё серии «Зажигай со Стивенсами». Мне Готтсаген сказал: «Когда я узнал про арест Лабафа, то сильно разозлился. Был вне себя. Подавлен. Не хотел больше работать с Шайей».

«Случившееся в Джорджии – это просто унизительно. Отчаяние, несчастье и безнаказанность белых… Причина всему – эгоцентричный бред…»

На следующее утро, после выхода из тюрьмы, Шайа Лабаф посетил небольшую вечеринку для съёмочной группы и актёрского состава, и никто даже не заикнулся о произошедшем: «Все на цыпочках обходили эту тему». По прибытии Готтсаген сразу же устремился к Лабафу и сел на пол, после чего последний присоединился к нему. Они говорили 20 минут. Готтсаген сказал ему: «Ты уже знаменитый. А это мой шанс. Ты всё портишь».

Как говорит Шайа Лабаф: «Пожалуй, именно его слова разочарования изменили мою жизнь. Потому что я всё ещё брыкался, всё куражился, мол, «гляньте, как быстро они выкинули видео, и это они ещё не всё показали». Ну, типичный сраный такой защитный механизм. А на него это не действует. Он с тобой полностью откровенен, и для него вся это херь вообще ничего не значит. Зак не умел ходить вокруг да около, а говорил прямо. Дай ему бог здоровья за это, потому что в тот момент мне нужен был человек, который скажет мне всё, как есть». Их разговор продолжился на съёмочной площадке: «Мы готовились снять одну сцену, как вдруг Зак меня спрашивает: «Ты веришь в бога?» И я такой, мол, «бл*ть, ты сейчас мне ещё про бога будешь пояснять, Зак, – Лабаф пытается сдержаться, его голос дрожит: – Зак сказал: «Даже если его нет, кому от этого плохо?» – он отворачивается в сторону, делает глубокий вдох и продолжает: – Я не верю в бога… Но видел ли я его? Слышал ли его? Через Зака – да. Он встретил меня любовью, и в тот момент истиной была любовь. И он не жалел меня. И я ему благодарен. И кино даже тут ни при чём. Это реальная жизнь. Этот пиз*юк просто неземной». Лабаф вытягивается, как будто память выправила ему осанку: «Зак дал мне возможность принять помощь».

По прибытии в реабилитационную клинику его спросили о моменте, когда он ясно осознал своё поведение: «Для меня это был Зак». Шайа Лабаф не сломлен, но пережил слом, он достаточно долго созерцал плоды своего несносного поведения. А сейчас пора домой. Он поднимается, суёт руки в карманы и уходит из тени дикой яблони.

шайа лабаф для esquire
Фото Мэттью Брукса

 

Источник: Esquire.com

 

 

МЫ В СОЦСЕТЯХ