Фрида Кало - что ее одежда может рассказать о моде
фрида кало что ее одежда может сказать о людях с инвалидностью молодежный центр

Что одежда Фриды Кало может рассказать о моде для людей с инвалидностью

То, каким образом художница и феминистка Фрида Кало одевала свое разбитое тело, может рассказать нам о том, что модная индустрия может и должна делать для инвалидов.

 


 

Инвалидность, которая коренным образом отразилась на жизни Фриды Кало, началась с яркого блеска, словно какая-то магия. В сентябре 1925 года по пути домой из школы, автобус, на котором она ехала со своим молодым человеком, столкнулся с трамваем. Железный прут проткнул 18-летнюю девушку, сломав тазобедренную кость. Один из пассажиров оказался местным ремесленником, чей мешок с золотом из-за удара рассыпался. Прекрасный ужас пронзенного тела Фриды Кало, украшенного блестящим золотом, будто божественная фреска – это образ, отражающий ее жизнь в качестве инвалида, в которой мода и украшения смогли превратить боль в красоту и, в конечном счете, помогли художнице взять ситуацию под контроль.

И где сосуществовать таким контрастам, как не в Мексике – в культуре которой смерть находится так близко к бьющемуся сердцу жизни, а покойных отправляют в последний путь в сопровождении ярких красок, искусственных цветов и уличных шествий, «очищающих» разум. Смерть всегда находится где-то поблизости, но в Мексике она буквально следует за тобой по пятам.

Когда я сказала друзьям, что перед открытием выставки в Музее Виктории и Альберта под названием «Фрида Кало: Создавая себя» я еду в Мехико, не было ни одного человека, который не знал ее. В конце концов, это самая известная художница в истории (более того, она одна из самых известных художников вообще, но ее пол неотделим от ее сокровенных, феминистских работ, которые рассказывают о трудной женской доле как ничто другое). Но оказалось, мало кто знал, что она была человеком с инвалидностью. После перенесенного в шесть лет полиомиелита Кало уже была знакома с неудобствами ослабленного растущего организма. Но в результате аварии она получила перелом позвоночника, сломанные ребра, ключицу и таз, 11 переломов правой ноги, раздробленную стопу и вывих плеча. Металлический прут, извернувшись, проткнул живот и матку художницы, что привело к бесплодию, которое наглядно запечатлено в ее картинах.

Фрида Кало, около 1926 года, дом-музей Фриды Кало © Diego Riviera and Frida Kahlo Archives, Banco de México
Фрида Кало, около 1926 года, дом-музей Фриды Кало © Diego Riviera and Frida Kahlo Archives, Banco de México

То, что об инвалидности Кало знает так мало людей, является доказательством того удивительно сильного образа, который она себе создала (представлению о ее полноценности частично способствовал образ соблазнительной и танцующей сальсу Сальмы Хайек, изображенной в голливудском байопике «Фрида», который вышел в 2002 году). С помощью сотен фотографий Кало, снятых на протяжении всей ее жизни (Андре Бретон, Эдвард Уэстон и Николас Мюррей – это лишь немногие из известных фотографов, одержимых ею), она распространила самопровозглашенный образ иконы, который отвлекал внимание от ее телесной неполноценности. Просматривая фотографии, представленные в «Голубом доме» в Мехико – знаменитом доме лазурного цвета, где Кало родилась, выросла, жила вместе со своим мужем-художником Диего Риверой, а позже умерла – больше всего поражаешься несгибаемой прямоте взгляда Кало. На фото, снятом Люсьен Блох, она сжимает губами ожерелье, смотря прямо в камеру; на снимке, сделанном Николасом Мюрреем на крыше Манхэттена, она держит в руке сигарету и простреливает неодобрительным взглядом кого-то за пределами кадра.

Однако хотя бы частично этот дух современности, в котором ее любовь к камере перекликается и с нашими жизнями, полными поглощенности собой и постоянными фотографиями, на самом деле обусловлен болью Кало. Ее непреклонно прямая осанка была такой из-за корсета для спины, который она вынуждена была носить для поддержки позвоночника, так как это придавало ей уверенности. Ее культовые цветочные украшения в волосах были уловкой, отвлекающей от практически разбитых ног и раскрошенной верхней части тела.

Отчасти осознание силы собственного образа могло прийти к ней от отца, который был профессиональным фотографом и научил маленькую Фриду позировать. Более того, в течение тех месяцев, что она была прикована к кровати после аварии, Кало освоила искусство самоанализа. Ежедневно, находясь в горизонтальном положении (увидеть эту кровать можно в «Голубом доме»), она смотрелась в зеркало над кроватью: она рассматривала свое тело и свое лицо. Этот круговорот образа и самовосприятия позже оказал большое влияние на ее искусство, когда она взялась за кисти: на страницах, посвященных браку, бесплодию и инвалидности, ее автопортреты кровоточили. Но с другой стороны, время, проведенное вглядываясь в зеркало, способствовало самовосприятию, которое не определялась страданиями. Как и нынешнее поколение, Фрида Кало знала, что правильно построенный образ может придавать сил и уверенности в себе. И чем хуже она себя чувствовала, тем больше внимания она уделяла своему внешнему виду.

Гватемальская хлопковая накидка, которую Фрида Кало носила вместе с блузой племен масатеки и однотонной юбкой в пол.
Гватемальская хлопковая накидка, которую Фрида Кало носила вместе с блузой племен масатеки и однотонной юбкой в пол.

«Фрида Кало с детства понимала, какими возможностями обладает одежда», – сказала Сирсе Энестроса, со-куратор выставки в Музее Виктории и Альберта, организатор изначальной версии выставки. – «Ее разбитое тело в равной степени определяло как ее гардероб, так и боль ее существования и основу ее искусства». Выставка Музея Виктории и Альберта предлагает более личный взгляд на внутренний мир Кало, демонстрируя ее одежду, ювелирные украшения, косметику, лекарства и протезы наряду с ее чувственными картинами, на которых эти предметы присутствуют. Инвалидность Кало играет в коллекции Энестросы и Клэр Уилкокс центральную роль.

Такая выставка не могла бы состояться без вещей Кало, обнаруженных в «Голубом доме» в 2004 году. 50 лет ее одежда была закрыта в ванной комнате, и только после ее открытия понимание личности Кало было пересмотрено. Наконец-то образ жертвы, который окружал Кало в поп-культуре, был переосмыслен: например, благодаря тому, что личные письма художницы показали, что у нее самой было много – очень много – отношений с мужчинами и женщинами, изменилась идея о том, что она была жертвой частых измен Риверы. Более того, в результате открытия глубокая любовь Кало к Ривере, своей личности и жизни проявилась сильнее, чем когда-либо – по сути, эти объекты демонстрируют ее жизнь правдивее, чем интерпретация историков. (Опять же, в отличие от черствых исследователей, юные девушки на уроках рисования всегда чувствовали эту внутреннюю силу и без необходимости письменного подтверждения).

Фрида Кало с ольмекской фигуркой, 1939 год.
Фрида Кало с ольмекской фигуркой, 1939 год.

Тело Кало с шести лет было непослушным, и с самого детства и всю последующую жизнь этим определялся ее подход к моде. Из-за пережитого в детстве полиомиелита ее правая нога была тоньше и короче, чем левая, что определило выбор в пользу ее знаменитых длинных юбок. Для восстановления баланса она всегда носила на тонкой лодыжке три или четыре носка и обувь с завышенным каблуком. На выставке в Музее Виктории и Альберта есть пара сапог, кроме разных каблуков примечательная тем, что на одном из них есть вырез для пальцев – перекроенный Кало для того, чтобы ее опухшие ноги могли дышать. (Необходимость в изменениях и доработке – это лишь один из компонентов одежды художницы, который остается актуальным для инвалидов из поколения в поколение.)

Картина «Две Фриды», 1939 год. Фрида Кало
Картина «Две Фриды», 1939 год.

Помимо перекройки, внешний вид стал ключевым элементом в формировании личности Кало и в более существенном плане: она переплетала инвалидность со своими политическими взглядами. Отличительный образ Кало вытекает из ее любви к платьям тихуана, которые берут свое начало в Оахака – южно-восточном районе Мексики, название которого сложно произнести правильно с первого раза. Образ состоял из трех частей: квадратной блузки, длинной широкой юбки и сложной прически с собранными наверх волосами. Одеваясь таким образом, она показывала свои тихуанские этнические корни со стороны матери, что было заявлением о самоопределении коренных жителей Мексики. Но это также пересекалось с ее инвалидностью. Длинные юбки позволяли спрятать истонченные ноги, геометрическая квадратная блузка и шаль укрывали угловатую форму ее корсетов, а косы (которые пользуются большой популярностью), украшенные цветами и традиционными головными украшениями – вместе со знаменитой монобровью – отвлекали внимание от ее телесных недостатков. Эти отличительные одеяния, которые выделялись на фоне одежды в европейском стиле, которую предпочитали ее современники, не только выражали ее революционные настроения от имени народов Мексики, но и весьма специфично отражали ее физическую реальность. (Ее шедевр 1939 года, «Две Фриды», является отличным примером контраста между одеждой в европейском стиле и свободным, удобным тихуанским костюмом.)

Но медицинские корсеты и протезы, которые представлены на выставке «Создавая себя», рассказывают еще и другую историю – украшая то, что было скрыто от посторонних глаз, Кало создала свою личную символику, которая оставалась секретом между художницей и ее телом. Когда я вблизи увидела медицинский корсет из гипса, который в этом месяце будет представлен на выставке, детали выглядели тревожно, но очень проникновенно: светлая поверхность была расписана красными серпом и молотом (Кало и Ривера были убежденными коммунистами) и трогательным изображением зародыша там, где должна была находиться ее матка. «Отношение Фриды к корсету объяснялось необходимостью в поддержке (ее тело находилось в зависимости от медицинской помощи), а также протестом», – говорит Энестроса, отмечая, что Кало пришлось расписывать их на себе, что было довольно трудно. – «Украшая корсеты, она показывала, будто это ее сознательный выбор».

В другой части выставки есть хрупкий на вид корсет для спины, сделанный из марли – но на самом деле внутри он собран из стали. Боль и дискомфорт, доставляемые этим корсетом, который Кало вынуждена была носить постоянно, отчетливо проявляется в картине «Сломанная колонна» (1944), автопортрете на фоне одинокого зеленого пейзажа, где будто с помощью рентгеновского зрения в центре ее туловища виден сломанный позвоночник в виде древнего храма. (На картине Кало плачет.)

Самая яркая вещь Кало на выставке – это предмет, появившийся незадолго до ее смерти, наступившей летом 1954 года, который бы одним из ее последних заявлений о решимости украшать себя, даже будучи максимально ослабевшей. В 1953 году на правой ноге Кало появилась гангрена, из-за чего ее пришлось ампутировать ниже колена. После жизни более с чем 30 операциями в США и Мехико и почти постоянной борьбы с болью, необходимость носить протез стала последним сокрушительным ударом. Но даже тогда Кало превратила протез в заявление о себе. «Получив протез ноги, Фрида Кало сделала из функциональной и уродливой вещи нечто красивое и трогательное», – говорит Уилкокс. На ногу надет ярко-красный ботинок с элементами темно-зеленого цвета и розово-белой китайской вышивкой шелком. Это ботинок на шнуровке, который ей идеально подходил, а каблук-танкетка по высоте совпадает со вторым ботинком, что исправляет ранее несоответствующую длину ног. Длинные юбки Кало в любом случае прикрывали обувь, и именно поэтому так важен тот факт, что она всё равно её тщательно украшала.

Протез ноги с кожаным ботинком. Шелковая аппликация с вышитыми китайскими мотивами.
Протез ноги с кожаным ботинком. Шелковая аппликация с вышитыми китайскими мотивами.

Уилкокс, которая в 2015 году также курировала выставку Александра Маккуина в Музее Виктории и Альберта, знает, что этот удивительно деликатно выполненный протез напоминает о другом ярком моменте репрезентации людей с инвалидностью в модной индустрии – о моменте, который также пересекается с историей Dazed. Прошло 20 лет с тех пор, как Ник Найт, Александр Маккуин и Кэти Ингланд пригласили Эйми Маллинз, у которой ампутированы обе ноги ниже колена, поучаствовать в фотосессии вместе с другими людьми с инвалидностью, а также разместили ее фотографию на обложку специального выпуска Dazed, «Fashion-able» (игра слов: «fashionable» – модный, «fashion» – мода, «able» – здесь: физически здоровый). Для съемок Маккуин попросил современных дизайнеров, в том числе Хуссейна Чалаяна, Рей Кавакубо и Филипа Трейси, сшить костюмы специально для каждого участника фотосессии. Кэти Ингланд в интервью Dazed в 2015 году сказала, что это был поучительный опыт: «Мы добились того, чего хотели добиться (и доказать): что в разнообразии можно найти красоту».

Маллинз дефилировала на показе Маккуина Осень/Зима 1999 на двух деревянных протезах, украшенных резьбой – смелое визуальное заявление, которое воспевает резкие отличия без демонстративной необычности. Интерес Маккуина к репрезентации инвалидов в моде не был попыткой сделать что-то сенсационное. В рамках того шоу самым удивительным стало то, насколько незаметным прошло появление модели в протезах, благодаря тому, что настоящее «шоу» началось в конце, когда Шалом Харлоу оказалась под брызгами красок, распыляемых роботами. Тогда Маллинз сказала: «Его одежда всегда была очень чувственной, и я имею в виду весь спектр его образов. Настолько сложной, строгой и неумолимой, какой иногда бывает жизнь», – заявление, которое также может относиться к ситуации Кало и ее непоколебимому подходу к манере одеваться.

Однако, как замечает Энестроса, касательно репрезентации и признания инвалидов со времен Маккуина в моде мало что изменилось. «Наше восприятие фигур людей с инвалидностью должно измениться», – утверждает она. – «После выпуска «Fashion-able», вышедшего в 1998 году, на тему моды и инвалидности ничего не писали аж до 2012 года! Маккуин хотел поднять вопрос не только о том, каким образом мы разрабатываем одежду, предназначенную для разных типов фигур, но и то, как мы воспринимаем эти фигуры».

Паралимпийская спортсменка Эйми Маллинз в сентябрьском выпуске Dazed «Fashion Able».
Паралимпийская спортсменка Эйми Маллинз в сентябрьском выпуске Dazed «Fashion Able».

По мнению Энестросы, мода способна создавать новые визуальные языки, которые могут разрушать барьеры видимости, традиционно ассоциирующиеся с инвалидами. Но как нам этого достичь, и на ком лежит такая ответственность? В 2018 году люди с инвалидностью ставят эйблизм (системная дискриминация людей со статусом инвалидности) в центр разговора о разнообразии в индустрии. В прошлом месяце на обложку журнала «Business of Fashion», кроме Ким Кардашьян Уэст, попала и Шинейд Бёрк. Получив в прошлом году широкую известность благодаря своему мощному выступлению на TED на тему «Почему дизайн должен учитывать всех людей», обязательному к просмотру, она стала ярой активисткой за права маленьких людей. В интервью Тиму Бланксу она объяснила необходимость более широкого охвата среди модных брендов, сказав: «С финансовой точки зрения больше нет смысла учитывать лишь колоколообразную кривую общества, потому что теперь люди вкладываются в людей. Значит, они всё больше хотят инвестировать в бренды с человеческой историей». Аарон Филип, подросток-трансгендер из Бронкса с церебральным параличом, которая передвигается в инвалидной коляске, набрала почти 20000 подписчиков с помощью своих автопортретов и заявления о необходимости инклюзивности в моде. «Следующим важным шагом является предоставление людям с ограниченными возможностями и маргинализованным группам пространства для потребления, признания и продуктивности в рамках модной индустрии», – написала она мне по электронной почте. – «Нужно предоставлять моделям в инвалидных колясках и со средствами передвижения возможность участвовать в крупных модных показах. Делать розничные линии одежды более доступными для людей с ограниченными возможностями. Заявлять о нашем существовании!»

В конце концов, смелый подход Фриды Кало к своему внешнему виду вдохновляет не только тем, что она превратила принципиальное отличие от других в искусство, но и тем, что с помощью одежды она в какой-то степени также обрела силу и независимость. Она сама контролировала представления о своем образе. Она была не просто предметом наблюдения людей без инвалидности – она показывала себя. Более того, сотни фотографий, которые будут продемонстрированы на выставке Музея Виктории и Альберта, невольно кажутся предшественником того, как нынешние социальные сети предоставляют больше возможностей людям с инвалидностью. Аарон Филип считает, что помимо репрезентации в соцсетях, дизайн одежды может – и должен – помогать инвалидам и в физическом плане. «Я никогда не думала, что быть человеком с инвалидностью – это что-то негативное, в этом нет ничьей вины, и в первую очередь моей», – объясняет она. – «Мир моды должен быть более инклюзивным и должен принимать рискованные решения».

Фрида Кало
Фрида на скамейке, 1939 год.

В книге, посвященной личному архиву фотографий Фриды Кало, писатель Маурицио Ортис назвал зеркало «самым непосредственным изображением нашего внешнего вида», а желание – «самым сложным»: «Между ними существует бесчисленное количество способов, с помощью которых мы можем осознать, кто мы, и найти причины для существования». После долгих месяцев разглядывания себя в зеркало, последовавших за аварией, Кало решила использовать одежду для того, чтобы ее вид соответствовал ее самовосприятию, а она могла показать свое истинное я. Это важный пример того, как одежда может придать самостоятельность и силы людям с инвалидностью. Принятие красоты разнообразия – это то, что на своем примере показывает молодое поколение инвалидов в Интернете. Аарон Филип и Шинейд Бёрк наглядно демонстрируют, что следующим барьером для преодоления должно быть разнообразие, первым шагом к которому должна стать видимость.

В 1953 году перед тем, как ногу Кало должны были ампутировать, она написала в своем дневнике: «Зачем мне ноги, если у меня есть крылья, чтобы летать?» Использование иконой способа «мода-как-выживание» – это урок о том, как адаптированная форма одежды может не только удовлетворить особые нужды людей с инвалидностью, но и предоставить им больше возможностей. И более того, возможно, инвалидам хочется красиво одеваться, иметь возможность самим делать этот выбор. В конечном счете, пример с красивого, разукрашенного, сверкающего разбитого тела Фриды Кало должны брать те, кто создают нашу одежду.

 


 

Выставка «Фрида Кало: Создавая себя», спонсированная компанией Grosvenor Britain & Ireland, проходит в Музее Виктории и Альберта с 16 июня по 4 ноября.

 

Источник: Dazeddigital.com

МЫ В СОЦСЕТЯХ