В эпоху инстаграмовских инфлюенсеров и мгновенно приходящей славы Мартин Роуз – это, скорее, исключение. В отличие от самых узнаваемых сегодня дизайнеров роскошного стритвира – Демны Гвасалии, Вирджила Абло, Сэмюэла Росса и Херона Престона – которые вышли на передний план модной индустрии за считанные годы или даже месяцы, Роуз последовательно строила свою карьеру на протяжении последних пятнадцати лет. Тем не менее, в отличие от давней элиты индустрии Роуз никогда не шила свою собственную одежду: «Я знаю, что это может прозвучать, как будто я ненастоящий дизайнер, но я никогда сама не делала для себя одежду», – сказала она в интервью Purple в 2017 году. Не поддающаяся классификации (Это стритвир? Или высокая мода?) и крайне независимая – за исключением помощи штатных коллабораторов Шарны Осборн и Макса Пирмана – Роуз сделала карьеру, отвергая множество популярных методов работы и сложившихся устоев модной индустрии. На протяжении многих лет, предшествующих трендам и модным показам, Мартин Роуз закладывала основу для нового поколения дизайнеров с помощью подхода, который обращается к субкультурам и другим формам искусства, в частности к музыке, для того, чтобы создавать одежду, центральное место в которой уделяется не концепции, а чувствам.
Мартин Роуз родилась в южном Лондоне и воспитывалась родителями, которые бросали вызов общественным представлениям о расе того времени. «Моя мама была медсестрой, а папа – бухгалтером, но они с 13 лет состояли в смешанных отношениях [по расовому признаку], поэтому их образ жизни нельзя назвать традиционным», – рассказала она The Guardian. У Роуз было много дальних родственников, поддерживающих близкие отношения с семьей, и это сыграло важную роль в ее будущей карьере дизайнера. «У меня всего один родной брат и одна сестра, но еще есть миллиарды двоюродных и троюродных родственников. Многие из них жили в доме моей бабушки, так что он был главным эпицентром событий. Мы всегда в конце концов оказывались там», – говорит она.
Ямайское наследие Мартин Роуз помогло привить ей этос «сделай всё сама, собери всё воедино». Ее сестра Мишель познакомила ее с дизайнерской модой, а двоюродный брат Даррен посвятил ее в различные субкультуры музыкальной сцены Лондона, в том числе рейв-культуру, которая оказала влияние на одни из ее самых хваленых коллекций. «Моя сестра на 15 лет старше меня, и она с ума сходила по Жан-Полю Готье, Кэтрин Хэмнетт и Пэм Хогг; в плане одежды она действительно была на два шага впереди всех, она была настоящим новатором. И у нее было очень много вещей, куча Bodymap, так что я часто тайком у нее что-нибудь таскала», – сказала она Paper Journal. Если сестра Роуз обеспечивала ее модными обновками, то двоюродный брат, который старше ее на 10 лет, ответственен за то, что познакомил ее с такими британскими стритвир-брендами 90-х, как Joe Bloggs и Boy London. Роуз, даже еще будучи подростком, больше внимания уделяла не столько моде, сколько субкультурам, положенным в основу созданной одежды, а также связи между ними и модной индустрией.
Сестра Роуз, Мишель, всегда поддерживающая с ней близкие отношения, не только повлияла на ее стиль, но и в раннем возрасте показала ей, как устроена музыкальная индустрия изнутри. «Моя сестра очень увлекалась регги и была знакома со всеми крупными исполнителями Ямайки, поэтому когда они приезжали в Англию, она брала меня с собой в студии звукозаписи – мне тогда было всего восемь или девять лет», – поделилась она с SSENSE. Тем временем, субботние походы по клубам ее двоюродного брата Дэррена и его возвращения в бабушкин дом ранним воскресным утром стали первыми впечатлениями Роуз о рейве. «Он ходил в «Raindance» и всё такое – он на 10 лет меня старше. В воскресенье, вернувшись после сумасшедшего рейва домой, они шли в Клэпхэм-Коммон и продолжали тусоваться. Туда подъезжали машины. Их открывали и включали музыку. И они просто продолжали танцевать до воскресной ночи. Это превратилось в такой неофициальный рейв в парке, и благодаря тому, что это парк, я тоже могла ходить туда», – рассказала она. В результате всего этого в 13 лет Роуз начала рейвить и ходить по клубам – «Velvet Room», «Twice as Nice» и World Dance – а в 14 даже устроила вечеринку в честь своего дня рождения в нелегальном клубе под названием «Strawberry Sundays in Vauxhall».
Сначала Мартин Роуз училась в Колледже искусств Кембриджского университета, где она намеревалась изучать скульптуру, но потом она решила изучать дизайн одежды в Университете Миддлсекса, который и окончила в 2002 году. Получив диплом, Роуз тут же основала бренд одежды LMNOP со своей давней подругой и стилистом Тамарой Ротштейн. Роуз и Ротштейн запустили марку без какой-либо поддержки, начав с производства футболок и со временем превратив свой бренд в коллекцию унисекс-одежды, которая была представлена на международном рынке. Но в 2005 году после пяти сезонов бренд закрылся. В 2007 году Роуз официально запустила свою одноименную марку. Посвятив первые коллекции одной категории – рубашкам – она постепенно расширяла ассортимент бренда. «Это неотъемлемая часть мужского гардероба, которая присутствует на всех уровнях мужской моды, поэтому, мне кажется, это хорошее место для старта при разработке мужской одежды. В рубашках уже есть устоявшаяся структура и формат, поэтому с ними интересно играть и работать», – сказала она VICE.
Хотя дебют линии Мартин Роуз прошел не особо шумно, ее яркие рубашки в стиле колор-блок обеспечили ее важными поставщиками, в том числе oki-ni, а также поддержкой лондонской некоммерческой инициативы Fashion East – инкубатора, известного своим продвижением молодых британских дизайнеров, в том числе Крейга Грина, Кристофера Шеннона, Джонатана Андерсона и Грейс Уэльс Боннер – которая устраивала показы коллекций Роуз с сезона Весна/Лето 2011 и до Весны/Лета 2012. Три сезона позволяют взглянуть на некоторые определяющие характеристики Роуз – уникальный взгляд на рейв, бондаж и мотивы британского рабочего класса в сочетании с силуэтами и тканями, редко ассоциирующимися с мужской одеждой, особенно во времена ее дебюта. В первые годы работы Роуз также получила поддержку от известных марок одежды в стиле workwear, например, CAT и Timberland, с которыми она выпустила совместные коллекции обуви и верхней одежды соответственно.
Несмотря на то, что сейчас особенно перспективными кажутся коллекции Роуз Осень/Зима 2012 и Весна/Лето 2013 – в первой были продемонстрированы почти комично растянутые и обрезанные бомберы, а во второй появился мгновенно узнаваемый широкий рейверский деним, вдохновленный джинсами JNCO – многие, в том числе и сама Роуз, поворотным моментом в ее карьере называют сезон Осень/Зима 2014. С помощью таких дизайнерских деталей, как патчи с рейверскими флаерами, Роуз вспомнила свою юность, проведенную в британских клубах. Мартин Роуз сказала: «Эта коллекция была для меня серьезным сдвигом – я многое узнала о себе как о дизайнере. Я наконец-то поняла и почувствовала себя комфортно с тем, что хотела изучать. До этого я уже исследовала большие силуэты с помощью необычных тканей, но у меня не было той уверенности, которую я обрела в коллекции Осень/Зима 2014. Позже я поняла, что это именно то, что мне интересно – объем, пропорции, натяжение тканей и различные цвета».
Хотя в коллекции Осень/Зима 2014 чувствуется эта непринужденная невозмутимость, из-за которых некоторые ранние разработки выглядят слишком обдуманными, нет никаких сомнений в том, что она начала оттачивать свои методы работы и эстетику задолго до того, что она называет своим «серьезным сдвигом». Личность давно играет важную роль в одежде, которую разрабатывает Роуз, и в том, как она ее представляет. Это хорошо продемонстрировано в показе Осень/Зима 2013, где она надела на своих моделей парики в стиле Рика Джеймса, чтобы удостовериться, что их личности не перекрывают собой тему коллекции. «Мы задействовали парней с улиц, но вся эта тема с уличным кастингом стала настолько популярна в Лондоне, что на всех показах мелькали одни и те же знакомые лица. Мы хотели от этого отойти, потому что именно по этой причине мы и не использовали профессиональных моделей – это должны быть обычные парни. Парики помогли вернуть показу некоторую анонимность, мы как бы прикрыли ими их лица», – рассказала она The Fader. Кроме того, ее коллекция Осень/Зима 2013 была представлена настолько необычно – всего три модели показали 25 образов, по очереди вставая на вращающуюся платформу – что Роуз начала получать гневные письма от недовольных зрителей.
Хотя вышеупомянутые коллекции, возможно, и были менее безупречными, чем последующие, они явно продемонстрировали дух Роуз, бросающий вызов статусу-кво модной индустрии. «Мне кажется важным заставлять людей поразмышлять. Понятно, что когда кто-то делает что-то – одно и то же снова и снова – ты как бы впадаешь в состояние, которое не требует долгих размышлений, но я всегда хотела бросать вызов и провоцировать людей», – сказала она. Роуз готова разрушать привычные традиции и устои, будь то разработка мужской коллекции, которая одинаково придется по душе покупателям различных гендерных идентичностей благодаря игнорированию «правил» о том, как должны одеваться мужчины, отказ от традиционных показов на протяжении восьми сезонов – с Осени/Зимы 2013 и до Осени/Зимы 2017 – или превращение широких брюк в неотъемлемую часть гардероба только потому, что они интересно выглядят. «Как будто постоянно понемногу раздвигаешь границы того, что людям было бы разумно носить. Мода должна быть веселой. Она должна быть нелепой. Кроме распространения кодов и посланий – о нашей сексуальной идентичности, политических взглядах или любви к определенной музыке – одежда должна быть еще и веселой и игривой», – сказала она Matches Fashion. Карьера Роуз была настолько необычной, что несколько лет назад она сделала то, что многие модные инсайдеры посчитали «карьерным самоубийством»: она взяла отпуск на время сезона Весна/Лето 2016 и родила своего второго ребенка. Но она вернулась и привела свой бренд к еще большему успеху.
К сожалению, Мартин Роуз не получила должного признания за то, какое сильное и разностороннее влияние она оказала на других дизайнеров за прошедшие десять лет, начиная от таких марок, как Grace Wales Bonner и Danshan – которые отвергают типичные выражения гендерной идентичности и благосклонно относятся к кроп-топам и широким силуэтам – и заканчивая такими брендами, как Heron Preston и Vetements, которые отлично ориентируются в социальных и культурных кодах одежды. Несмотря на то, что в 2017 году Роуз была номинирована на престижную премию ANDAM для молодых дизайнеров, она получила лишь малую толику того освещения и признания, которого были удостоены такие дизайнеры, как ее друг и поклонник Гвасалия, чьим консультантом в Balenciaga она сейчас является: «Самое смешное, что у нас есть общий друг – фотограф Оливер Пирч. В 2014 году Олли как-то сказал мне: “Есть один парень, Демна, с которым я работал, он обожает твои вещи. Он попросил меня передать тебе его контакты”. Я тогда ответила: “О, хорошо, здорово”. А он сказал: “Да, он запустил свою марку, по-моему, он хочет назвать ее Vetements или что-то такое”», – рассказала она Purple.
Хотя Роуз, похоже, дорожит своими отношениями с Гвасалией и присутствовала в жизни дизайнеров с самого создания Vetements, немного огорчает видеть, как много он заимствовал из ее подхода, вплоть до того, что в своих коллекциях Осень/Зима 2017 оба дизайнера исследовали социальный дресс-код. И если Гвасалия подошел к идее буквально, Роуз попыталась подорвать «маскулинность» и элитизм моды с помощью блестящего и необычного показа, который прошел на ее любимом крытом рынке Seven Sisters Market в Тоттенхэме. «Я знала, что у меня не получится этого сделать, когда рынок открыт, поэтому я попросила владельцев палаток открыться в нерабочие часы. Я очень хотела, чтобы люди действительно почувствовали себя на рынке – в живом/дышащем месте, потому что это на самом деле и есть живое/дышащее место, это в буквальном смысле сердце южноамериканского сообщества в Северном Лондоне. Я попросила торговцев приготовить еду, попросила людей записаться на стрижку, записаться на маникюр, так что это было похоже на декорации – декорации, которые в каком-то смысле невозможно создать самим – и всё это для того, чтобы люди могли действительно прочувствовать рынок как живущее/дышащее пространство», – рассказала она в интервью Paper Journal.
Если оставить подражателей и коллабораторов в стороне, в моде довольно сложно быть первопроходцем, особенно темнокожей женщине. «По сути, мода – это прочно установленная структура с правящими кругами. Сами дизайнеры склонны к инакомыслию, но вот индустрия имеет устоявшуюся правящую элиту. Поэтому в моде, как и в любом другом месте, существуют проблемы с репрезентацией темнокожих», – сказала Роуз gal-dem. И в этом заключается ответ на вопрос, почему Роуз понадобилось более 15 лет для того, чтобы построить карьеру, которую некоторые из ее коллег сделали так быстро. В конце концов, мода – это индустрия, ориентированная на прибыль, а Мартин Роуз в первую очередь всегда уделяет внимание культуре, а не деньгам. «Я, конечно, не была готова пожертвовать дизайном ради того, чтобы стать более коммерчески успешной и получить больше спонсоров для организации показов», – поделилась она с изданием Paper Journal. – «Мне это казалось чем-то странным и нелогичным».
Источник: Grailed.com
Новое поколение дизайнеров ориентируется на азиатский рынок, инклюзивность и экоустойчивость. Подробнее читайте по ссылке