Люсьен Кларк успешно совмещает профессиональную карьеру скейтбордиста с участием в модных показах роскошных брендов — а ведь всего десять лет назад это казалось чем-то совершенно немыслимым. После его последнего появления на показе Вирджила Абло для Louis Vuitton издание Highsnobiety встретилось с участником команды Palace для того, чтобы поговорить о прошлом, его стиле и влиянии современной творческой культуры на скейтбординг.
Профессиональный скейтбордист Люсьен Кларк является символом более широкого сдвига парадигмы. Если говорить о скейтбординге, то 31-летний выходец из Кингстона (Ямайка) катается в составе безбашенной команды Palace Skateboards. Но символом крупных культурных изменений Кларка делают его начинания в модной индустрии. Искусство, музыка, кино и мода всё больше молодеют, приобретают всё более разнообразные формы и уходят от традиций. Эти изменяющиеся условия становятся благоприятным поприщем для взаимного проникновения культур, и такие личности, как Люсьен Кларк, начинают олицетворять то, насколько свободно эти миры соприкасаются.
Этот сдвиг позволил скейтбордистам проникнуть в сферы деятельности, которые раньше считались для них недоступными. Для Кларка это стало чем-то большим, чем просто фирменный скейтборд или кроссовки. Ему удалось поработать с известными фотографами вроде Дэвида Симса, Аласдера Маклеллана и Юргена Теллера, а также побывать моделью Gucci и Ralph Lauren. Он дважды принимал участие в показах Вирджила Абло для Louis Vuitton. И всё это время он не прекращал работать в направлении фотографии и видеосъемки.
«Я предпочитаю считать, что скейтбординг и мода — это единое целое. Я никогда не воспринимал их как какие-то отдельные миры. Всё зависит от того, насколько глубоко на это посмотреть»
«Я считаю, что многие молодые дизайнеры и тренды уличной культуры оказывают значимое влияние на роскошные империи моды. Например, темнокожее и исламское сообщество», — говорит Кларк. — «Я предпочитаю считать, что скейтбординг и мода — это единое целое. Я никогда не воспринимал их как какие-то отдельные миры. Всё зависит от того, насколько глубоко на это посмотреть».
Люсьен Кларк: признанный скейтбордист в мире моды и искусства
Несмотря на то, что в 80-х и 90-х скейтбординг несколько раз переживал расцвет, считается, что профессиональному скейтбордисту редко удается получать хорошую зарплату или доходы, соответствующие его уровню влияния. Еще одним сужающим фактором является сокращение количества спонсоров, потому что при выборе нужно опираться не только на их ценность в денежном эквиваленте, но и на то, как они могут повлиять на вашу репутацию. В 90-х мысль о том, что у таких личностей, как Спайк Джонс, Хармони Корин, Марк Гонзалес и Эд Темплтон, может быть статус и репутация, которыми они обладают сегодня, показалась бы просто невообразимой, даже несмотря на то, что Джейсону Ли ненадолго удалось подняться до нижней планки голливудской известности. Как и в случае с его коллегами, основателем Bianca Chandon и Call Me 917 Алексом Олсоном, партнером по команде Palace Блонди Маккоем и профессиональным скейтбордистом-актером-рэпером На-Келом Смитом, присутствие Кларка в качестве признанного скейтбордиста в мире моды и искусства резко отличает настоящее от эпохи, в которую желание углубиться в другие творческие сферы — в частности, в моду — не только казалось чем-то безвкусным, но и могло испортить человеку карьеру.Поколение Кларка вступило в новую эру, где дополнительным источником дохода больше не обязано быть привлечение спонсоров или участие в компьютерной игре. И вовсе не обязательно провозглашать себя творческой личностью и заниматься изучением изобразительных искусств. Люсьен Кларк движется по траектории, у которой нет проторенной тропы, больше основываясь на своем любопытстве и импульсах.
Независимо от того, идет ли он по подиуму или выполняет грайнды на скейте, его подход остается неизменным. То же самое касается съемок в модных эдиториалах для журналов о стиле или примерки стритвир-одежды Palace — всё существует в органичном единстве, независимо от тона или настроения. Как и в катании на скейтборде, у всего этого есть определенные цели и установки, но в них не чувствуются какие-либо ограничения или запланированность. Он всегда остается беззаботным и непринужденным, и даже когда он принимает стоическую позу во время модных показов или съемок, в его взгляде чувствуется честность, которая пробивается сквозь любую претенциозность. В противном случае он быстро выбрасывает в свой адрес какое-нибудь саркастичное замечание — это характерная черта всей команды Palace.
«Мне кажется, важно, чтобы люди шли в ногу со временем и делали правильный исторический выбор, независимо от того, где они работают»
Знакомство Кларка со скейтбордом прошло так же естественно, как и с другими средствами самовыражения. За первые 12 лет жизни успев пожить в Кингстоне, Нью-Йорке и Лондоне, он научился быстро усваивать информацию и приспосабливаться к новым условиям.
«Это было лучшее время в моей жизни», — говорит он. — «Мне удалось пожить в трех совершенно разных обстановках с разными стилями и культурами. Эти города сами по себе оказали на нашу планету огромное влияние — они ведут постоянную борьбу во всех аспектах, в скейтбординге, музыке, моде, искусстве… Это бесподобно. Они все помогли мне стать тем, кем я являюсь сейчас».
Люсьен Кларк оказался в Лондоне в идеальное время для того, чтобы открыть для себя скейтборд. Городская сцена скейтбординга развивалась на протяжении всех 90-х и по мере приближения к концу века всё больше расцветала. В отличие от бассейнов на заднем дворе, пандусов и школьных дворов, которые ассоциируются с ранними годами становления скейтбординга в Южной Калифорнии, современные уличные скейтбордисты катаются на городских площадях, что частично объясняется их конструкцией, но прежде всего — их местоположением. Каждая из них, начиная от площади Джастина Эрмана (широко известной как Embarcadero) в Сан-Франциско и заканчивая LOVE Park в Филадельфии, благодаря публикациям в журналах и скейтерским видео была обозначена как эпицентр скейтбординга, испытательный полигон, который обусловил естественное развитие и региональную идентичность. Главной скейт-точкой Лондона является крытая территория, проходящая вдоль Темзы под бруталистичным комплексом Southbank Centre.«Когда я только начал кататься на скейте, никто из моих друзей им вообще не интересовался», — объясняет Кларк. — «Я просто каждый день ездил с отчимом к Мемориалу принца Альберта [в Кенсингтонских садах] в своих сандалиях, а потом мне кто-то сказал: “Чувак, тебе нужны какие-нибудь настоящие скейтерские кроссовки”. Через некоторое время я узнал о том, что около меня есть места, гораздо больше подходящие для скейта, например, Vicky Benches и Саут-Банк. Именно там я познакомился со всеми своими нынешними близкими друзьями».
Как Embarcadero, так и LOVE Park были не особо хорошо отремонтированы и стали непригодными для скейтбординга (хотя вторая локация в 2018 году была показана в ролике Supreme «BLESSED»), но Саут-Банк по-прежнему остается важным скейт-спотом благодаря местному фонду, отвечающему за его сохранность, и крупным пожертвованиям со стороны Supreme и Palace. Ключевой составляющей этих площадок на протяжении 90-х и в начале нулевых было не только то, что они были эпицентром деятельности местной культуры, но и то, как они непроизвольно повлияли на стиль скейтбординга.
Из-за более холодного, чем в Южной Калифорнии, климата, в Сан-Франциско скейтбордисты часто носили худи и ветровки, что привело к формированию «мешковатого» стиля 90-х, отчасти появившегося под влиянием местной рейв-культуры. Филадельфия внесла свой вклад во всё, начиная от строгих образов синих воротничков и заканчивая стилем, вдохновленным растаманами, массивными кроссовками и спортивными штанами. В Нью-Йорке в 90-е, несмотря на то, что на площадях города не хватало удобных препятствий — площадка перед кубом «Аламо» на Астор Плейс, по сути, является островком безопасности пешеходов, обложенным бордюрами — скейтбордисты не боялись игнорировать скейт-бренды, вместо этого выбирая Hilfiger, Nautica и Polo Sport и тем самым копируя хип-хоп-стиль, проникавший в центр Манхэттена.Но не поймите меня неправильно. Независимо от того, во что вы были одеты, катание на этих площадках сводилось к вашему настрою и умениям — одной одеждой тут не отделаешься.
«Ник Дженсен, Чэннон Кинг, Грег Финч и чувак по кличке Fighty с самого начала ко мне хорошо отнеслись, рассказывали мне, что да как, дарили мне всякую продукцию — но за это мне нужно было учиться трюкам и уметь их качественно выполнять», — говорит Люсьен Кларк о своих первых днях на скейт-спотах Лондона. — «В те времена в Лондоне было очень много закрытых шаек. Из-за одних и тех же трюков на одном и том же споте тебя могли застрелить», — шутит он, прежде чем немного перефразировать свое заявление. — «Ну, драка точно развяжется».
Мода скейтбординга берет свое начало из южнокалифорнийской культуры серфинга
Подвижность и спокойная решительность Кларка не только обеспечили его притоком новой продукции от коллег, но и в конечном счете вылились в спонсорскую поддержку от местного скейт-шопа и британских брендов Science и Unabomber. Его следующим достижением была американская скейт-компания Element, которая стала его источником дохода и подарила ему возможность путешествовать по Швеции, Португалии, Греции и другим европейским странам. В конце концов его коллега, лондонский скейтбордист Лев Танжу, предложил ему кататься для компании, которую он только-только основал — она называлась Palace. Этот бренд был создан для того, чтобы представлять их скейт-команду, Palace Wayward Boys Choir (PWBC), в которую входил Люсьен Кларк и еще несколько лондонских скейтбордистов. Правда, в то время под этой маркой было выпущено лишь несколько футболок.
Для тех, кто в этом разбирается, по своему масштабу и влиянию запуск Palace в 2009 году напоминал Supreme, однако бренду не хватало присутствия в США — но так было лишь до тех пор, пока нью-йоркский дистрибьютор Theories of Atlantis не начал перевозить его продукцию через Атлантику вместе с другими европейскими брендами, Polar и Magenta. Уровень его первоначального влияния был значительным. В отличие от других европейских брендов, в том числе Flip, Cliché и Blueprint, совместные поставки нескольких марок представляли собой больший объем «экзотической» скейт-экипировки, что оставляло более глубокое впечатление на покупателях.С помощью своего нестандартного маркетинга — дерзких видео на YouTube, сюрреалистичного описания товаров и нерегулярных, но впечатляющих скейтерских роликов — Palace разработал характерный и безошибочно британский тон, который с каждым новым продуктом и коллаборацией становился всё громче и яснее. Люсьен Кларк зарекомендовал себя как постоянное лицо Palace, не только благодаря скейтбордингу и участию в кампаниях для нескольких дропов, но и в 2017 году появившись в финальной части первого видео бренда под названием «Palasonic», в котором он семь минут катается по Лондону — что вдвое больше среднего времени, отведенного участникам ролика. Palace и его скейтеры предложили своим покупателям смесь высокой и низкой культуры, которая нашла отклик у аудитории, в особенности на восточном побережье США. Кларк сразу понял, что влияние Palace поднялось до невероятных высот.
«Для внешнего мира скейтбординг всегда казался чем-то немного странным, пока не появился Palace — и Аврил Лавин тут ни при чем», — говорит он. — Раньше меня доставали за то, что я черный скейтер, но они просто не знали, что нет ничего круче, чем быть черным скейтером».
Несмотря на яркое присутствие в поп-культуре, скейтбордингу редко удавалось влиять на тренды за пределами своей сферы — или, по крайней мере, извлекать из них выгоду. Поскольку большая часть индустрии скейтбординга сформировалась и потреблялась лишь одним американским штатом, Калифорнией, она развивалась медленно, не успевая за творческой культурой в целом. Однако Люсьен Кларк не считает скейтбординг уделом одного штата.
«В Калифорнии всегда любили британцев: Тома Пенни, Джеффа Роули, Карла Шипмана, Марка Бейнса, Кёртиса Маккена, Бенни Фэрфакса», — говорит Кларк. — «В моих глазах они всегда были лучшими скейтерами в мире, так что я никогда не думал, что скейтбординг принадлежит Калифорнии. Но вот индустрией управляла она».
Отчасти отставание индустрии связано с нежеланием называться видом спорта или чем-либо, кроме чистой идеи, которую нельзя превратить в коммерческий продукт. На протяжении многих десятилетий мода скейтбординга заимствовалась преимущественно из южнокалифорнийской культуры серфинга. Его стиль формировался за счет практичных брендов вроде Vans, Dickies, Ben Davis или любых вещей из магазинов со списанным армейским снаряжением. В 80-х Vision Street Wear стал одним из первых брендов, который в какой-то степени урбанизировал скейтерский стиль, однако он по-прежнему опирался на множество узоров, яркие цвета и другие характерные черты 80-х. Несмотря на причуды бренда — в том числе береты с повторяющимися принтами — Vision Street Wear удалось ворваться в мейнстрим, что стало доказательством того, что скейтерский стиль может стать частью модной индустрии.Стиль Кларка свидетельствует как о разностороннем прогрессе, произошедшем в современном мире, так и о том, что сейчас лидирующее положение занимает лондонская уличная культура, в частности стиль буйных английских футбольных фанатов, ассоциирующийся с Palace. До Кларка и PWBC редко можно было встретить американцев, сочетающих спортивные штаны с яркими кольцами и узорчатыми куртками — даже в Нью-Йорке. Несмотря на то, что количество одежды, вдохновленной футбольной экипировкой, действительно растет, ключевую роль в этих переменах играет соприкосновение стилей: взять, к примеру, Кларка, который сочетает высокую моду с базовыми скейтерскими вещами и спортивной экипировкой, наполненной элементами стиля 90-х, например, неоновыми анораками и зеркальными спортивными солнцезащитными очками.
Многие исторические компании, которые десятилетиями господствовали в скейт-индустрии, по-видимому, не хотели отклоняться от привычного курса или что-либо модернизировать, поэтому у более гибких и актуальных брендов вроде Palace, Fucking Awesome, Dime, Bronze 56k и Alltimers получалось вызывать больший отклик среди тех, кто действительно катается на скейтбордах, и в то же время продавать капсульные коллекции в Dover Street Market. Отчасти их успех объясняется их близостью к современной уличной культуре, но более важную роль в нем играют отношения между творческими умами каждого бренда.
«Всё это очень взаимосвязано на подсознательном уровне… Вокруг нас столько всего происходит. Нужно просто притормозить и тихо наблюдать»
Вероятно, если вы выросли в заполненной автомобилями Южной Калифорнии, даже в Лос-Анджелесе, вы не сталкивались с теми же стимулами, личностями и масштабами креативности, которые можно найти в более пешеходных городах — Лондоне, Нью-Йорке или даже Монреале. Речь идет не об иерархии эстетики, а о необычном влиянии, которым отличаются различные местные культуры. Отчасти дело в городской жизни, которая сглаживает границы между картиной, висящей в галерее, и граффити на стене дома, классическим нуаром и малобюджетным фильмом 80-х. Живя в густонаселенном, многообразном и творческом городе, нельзя не поддаваться оказываемому со всех сторон влиянию. Такие бренды, как Palace, и такие скейтбордисты, как Люсьен Кларк, скептически относятся к понятию жанра или дисциплины — взгляните на ту же коллаборацию с Ralph Lauren. Всё заслуживает изучения.
«Всё они такие разные, но в то же время одинаковые, если это как-то проясняет, что я имею в виду — хотя, конечно, совсем не проясняет», — отмечает Кларк, говоря о своих разнообразных увлечениях — начиная от моделинга и фотографии и заканчивая скейтбордингом. — «Всё это очень взаимосвязано на подсознательном уровне. Я по-другому смотрю на вещи. Я научился этому благодаря скейтбордингу и годам, проведенным на улице, я научился видеть те вещи, которые большинство не замечает на своем привычном пути на работу. Вокруг нас столько всего происходит. Нужно просто притормозить и тихо наблюдать».На вопрос о том, какую роль в его мировоззрении играет юмор, Кларк отвечает: «Можно относиться к чему-то серьезно и получать от этого удовольствие. Я живу по этому принципу». Это прекрасно вписывается в концепцию Palace. Бренд источает харизму и остроумие скейтеров, которые его представляют, подтверждением чему служит ироничный подход его основателя Танжу к тому, какой может быть скейт-компания. Palace может одновременно сотрудничать с таким благородным учреждением, как Tate Britain, работая над линейкой дек, посвященных картинам Джона Мартина, и в то же время вдохновляться кулинарными каналами при написании текстов для описания своей продукции.
«Мне кажется, важно, чтобы люди шли в ногу со временем и делали правильный исторический выбор, независимо от того, где они работают»
Благодаря успехам Palace, его скейтеры смогли не только найти новые возможности для творческого выражения в мире моды и искусства, но и монетизировать их — это то, чего скейт-индустрия понять не могла, не говоря уже о том, чтобы добиться того же. Вместо этого скейтбординг традиционно лишь предоставлял модным домам и крупным брендам исходные материалы, которые те присваивали без соответствующего контекста. Если вспомнить, какое впечатление произвели на моду Вивьен Вествуд и Малкольм Макларен — начиная от лондонской витрины в середине 70-х и заканчивая панком, взорвавшим мир в 1977 году — страшно себе представить, что для того, чтобы самостоятельно начать влиять на искусство, моду и поп-культуру, скейтбордингу понадобилось так много времени.
Как объясняет Кларк, нынешние перемены заключаются в том, что определение искусства стало намного шире. «Мне кажется, люди по-прежнему приобщаются к искусству и его многочисленным формам, [но], как и всё остальное, оно тоже развивается, превращаясь из традиционных натюрмортов в более широкий и разнообразный круг идей о самовыражении и эстетике», — говорит он. — «Моды с политикой это тоже касается. На мой взгляд, в воссозданной Ай Вэйвэем фотографии погибшего сирийского беженца было не меньше самовыражения и политического заявления, чем в показе первой коллекции Вирджила Абло для Louis Vuitton, в котором участвовало самое большое количество моделей темнокожего, азиатского и этнического происхождения в истории роскошных брендов. Мне кажется, важно, чтобы люди шли в ногу со временем и делали правильный исторический выбор, независимо от того, где они работают».Его слова указывают на то, что сейчас мода имеет как никогда важное значение, и сегодня даже презентация ее коллекций приобрела политический оттенок. То, что наряду с музыкантами Kid Cudi, Playboi Carti, Девом Хайнсом и другими современными творческими личностями Абло включил в показ скейтбордистов Кларка и Блонди Маккоя, стало не просто нарушением принятых устоев, а настоящим переворотом в развитии моды.
Что касается будущего, в планах Кларка еще больше скейтбординга и видео Palace. В печатный номер журнала Highsnobiety включен зин с фотографиями Кларка, который он описывает как зеркальное отражения себя, своих путешествий и мыслей за последнее время. Этот зин такой же беззаботный и запоминающийся, как и всё, что Люсьен Кларк делает; он вдохновлен постоянно меняющейся обстановкой скейтбордиста и сплоченной группой персонажей, которых он держит в своем окружении. И хотя он не хочет рассказывать слишком много, он уверяет, что нас «ждет еще много всего — и это касается не только зинов».
При дальнейших расспросах на эту тему в ответ на вопрос о том, есть ли что-то, чего он еще не делал, Кларк хитро намекает: «Мы с Вирджилом кое-что готовим».
Источник: Highsnobiety.com
Интервью с основателем скейт-бренда Fucking Awesome Джейсоном Диллом читайте по ссылке