Легендарный редактор Тонн Гудман рассказала о сотрудничестве с Марио Тестино и Стивеном Мейзелом и организации съемок всех известных личностей, начиная от супермоделей 90-х и заканчивая Ким Кардашьян.
Если вы можете представить толпу, которая собралась на выступление какой-нибудь K-pop-группы или запуск очередной линии косметики от семейства Кардашьян, то вы точно сможете представить себе мощную толпу модной молодежи и главных игроков индустрии, высыпавшую на тротуар Бликер-стрит, из узкой входной двери книжного магазина «Bookmarc», которая собралась там ради легендарного стилиста и бывшего директора отдела моды журнала Vogue, Тонн Гудман, проводящей автограф-сессию в честь выхода своей новой книги «Point of View: Four Decades of Defining Style» (издательство Abrams).
Тонн Гудман на снимке Питера Линдберга. Невада, 1995 год
В «Point of View» стилист берется за грандиозную задачу — пролить свет на карьеру, которая незаметно, а порой и ярко (помните революционную обложку с Beyoncé?) повлияла на то, как в Америке оценивают и потребляют модные СМИ. Произведение, в которое вошло более 170 обложек Vogue и 363 страницы, посвященные культовой моде, вполне может стать настольной книгой индустрии. Книгу почти мгновенно раскупили — несколько экземпляров были отложены для Анны Винтур, Энни Лейбовиц, Джиджи Хадид и Марка Джейкобса, которые тоже заглянули в магазин, чтобы поддержать свою подругу и коллаборатора.
Так, хорошо, действуя в духе журналистской честности, сейчас, наверное, настал тот момент, когда мне стоит признаться в том, что я — президент фан-клуба Тонн Гудман и ее бывшая ассистентка — могу быть не совсем объективной по отношению к ней. Перед самым началом встречи я позвонила всеми любимому редактору, чтобы немного посплетничать.
Габриэлла Карефа-Джонсон (GARAGE): Даже не знаю, с чего начать. Наверное, с самого начала. Как тебе кажется, почему у тебя ничего не получилось с художественной школой?
Тонн Гудман: Думаю, что в этом мне очень помог Гарри Совиак, сказав, что я никогда не стану художницей! Он был очень язвительным. И знаешь что? Он был прав! В университете я жила в доме с двумя девочками. Одну из них звали Кэрол, у нее был такой замечательный характер, и она просто постоянно рисовала и рисовала, и каждый герой у нее был ужаснее другого, и так далее, но в конце концов всё это превращалось в прекрасную картину. А я этого делать не умела. Если я что-то рисовала, и мне это не казалось чем-то эстетически приятным, то я просто не отдавала эти работы на проверку. Я просто не могла. А для художника это очень важный процесс. На этом всё и закончилось.
Кристи Тарлингтон в рекламной кампании Calvin Klein
Слава богу (богине), что ты попала в модную индустрию, потому что многие из тех образов, к которым коллективное «мы» возвращается снова и снова, были именно твоими. Мне понравились первые появления супермоделей 90-х в твоей книге.
Тонн Гудман: Знаешь, тогда они были повсюду. Когда они были супермоделями, все их фотографировали. Одна из тех вещей, за которые мне обидно в случае с Кристи Тарлингтон, это то, что большая часть ее знаменитых фотографий для Vogue была сделана, когда я работала в Harper’s Bazaar, так что в книге их очень мало. Но в ней много снимков для Calvin (Klein).
Мне кажется, что эта книга немного похожа на ретроспективу середины карьеры художника. Это может показаться немного противоречивым, как будто ты прощаешься с чем-то, находясь при этом в самом эпицентре этой деятельности.
Тонн Гудман: В ней действительно есть что-то противоречивое. Но на самом деле это просто потрясающе, ее объем, всё это количество событий. Ты думаешь: «Неужели я, правда, столько всего сделала?» А потом, конечно, натыкаешься на какую-то давнюю фотографию и думаешь: «О, я помню тот день».
В то время ты уже осознавала, что другие молодые таланты, с которыми ты работаешь, были партнерами, с которыми ты могла сотворить грандиозные проекты?
Тонн Гудман: Нет, ты этого не осознаешь. Ты просто делаешь свою работу, и именно это было моей мотивацией. У меня была работа. Это было самое главное. Мне просто повезло, что попутно мне удалось познакомиться со столькими замечательными людьми. Когда ты встречаешь людей, с которыми тебе интересно проводить время и создавать нечто большее, чем просто снимки, рабочие отношения формируются сами по себе. Марио был прекрасным тому примером и отличным партнером. Мы встречались за день до съемок и, если нужно было, засиживались до трех утра, чтобы примерить каждый образ, подобрать аксессуары, споря о том, подходят эти чулки к этому платью или нет.
Карли Клосс на Великой Китайской стене в съемке Марио Тестино для американского Vogue, 2011 год
Я думаю, большинство людей хотят жить в ваших фотографиях. Потому что они представляют собой некую доступную фантазию и роскошь — что, как мне кажется, во-многом связано с местами, в которых вы их снимали. Во времена работы в Vogue у тебя был просто невероятный уровень доступа к ним!
Тонн Гудман: Да, в этом заметно могущественное влияние Vogue, но не стоит забывать и о том, что до этого, когда я работала в Harper’s Bazaar, мне приходилось самой всё организовывать. Ты сама добираешься до площадки, разбираешься с локацией, за кадром нет огромной команды, но ожидания так же высоки, как сейчас. И вот это стало для меня хорошей подготовкой. А у Vogue есть невероятный доступ ко всему. Можно проехаться до Великой Китайской стены, можно вместе с Марком Брэдфордом зайти в павильон США на Венецианской биеннале до открытия выставки. У вас есть возможность открыть любые двери — и двери, которые нужно открыть.
Думала ли ты когда-нибудь о том, что станешь редактором, который создает самые культовые снимки в фэшн-фотографии? Если вернуться к тем временам, когда ты только начинала, когда ты создавала те снимки, которые сейчас известны каждому, ты уже тогда чувствовала, насколько важными они могут оказаться?
Тонн Гудман: Нет, вряд ли. Я никогда не думала, что буду создавать незабываемые фотографии. Я с радостью смирилась с тем, что это место занимает Грейс [Коддингтон]. И я не снимала какие-то, знаешь, провокационные фотографии, как Филлис [Посник]. Моя задача состояла в том, чтобы показать одежду, которую можно носить. Моя работа в Vogue со Стивеном Мейзелом в основном вращалась вокруг одежды. Эти снимки появились из других коллабораций, а не из тех, что мы делали с Марио, потому что с ним мы просто надевали на модель какой-то базовый элемент образа, а потом в студии по обе стороны от съемочной площадки устанавливали столы с аксессуарами, на которых была обувь, ремни, шляпы, украшения и так далее, шаг за шагом. Это было настоящим поиском нужного образа.
Кейт Мосс на снимке Марио Тестино в Стамбуле, 2013 год
Твоя книга невероятна, потому что каждый образ — это снимок Тонн Гудман в не меньшей степени, чем это снимок Стивена Кляйна, и я не думаю, что так получается у всех. И столь же важное значение имеет и то, что не существует одного определенного стиля Тонн Гудман. Да, конечно, тебя знают как архитектора современной американы, но в своей работе ты всегда экспериментируешь и показываешь себя с новой стороны, которую мы еще не видели.
Тонн Гудман: Ты видела обложку с Ким Кардашьян, которую мы недавно сняли с Микаэлем Янссоном?
Мне очень нравятся эти фотографии, потому что они отражают именно то, о чем я говорила ранее. По ним нельзя сказать, что это Ким Кардашьян в стиле Тонн Гудман, они выглядят так, как будто это просто Ким Кардашьян. И всё это потому, что громкие имена (которые благодаря тебе стали помещаться на обложки Vogue), драма и сексуальность — это неотъемлемые элементы твоего стиля как редактора. Мы с легкостью узнаем, что это твоя фотография, как и снимок Дарьи Вербовой, который висит в студии.
Тонн Гудман: Что ж, это, безусловно, комплимент. Не совсем идеальное попадание, но вполне близко. Знаешь, примерно это и произошло, когда мы решали, какую фотографию поставить на обложку. Ты слышала эту историю? Моя дочь Иви увидела обложку и подумала: «Это просто слишком предсказуемо. Это именно то, чего от тебя ждут. Кажется, как будто ты ничего другого не умеешь, а ведь это не так». Просто то, что мы выбрали для этой фотографии, может использоваться где угодно.
Ким Кардашьян Уэст для обложки американского Vogue, 2019 год
Ты просто обязана рассказать мне, откуда взялась твоя обнаженная фотография, которая есть в книге.
Тонн Гудман: Ну, знаешь, мне всегда нравилось ходить голышом.
Расскажи поподробнее!
Тонн Гудман: Дело в том, что в те времена я близко общалась с Ники Вриланд, и его мать и Питер Томпкинс позвали меня погостить у них в Майами. Но лучшее в этой фотографии — это мои «заросли».
Я предполагаю, что снимок был сделан в…70-х?
Тонн Гудман: Не забывай о том, что в те времена эпиляцией зоны бикини называли лишь небольшую стрижку вокруг купальника.
Еще один символ 70-х, присутствующий в этой книге — это горячие длинноволосые мужчины. Я про ту главу про Мартена, моряка, в которого ты влюбилась в отпуске и с которым в итоге жила на парусной лодке! Просто рай. Я и не знала, что ты такая соблазнительница. Да у тебя были самые горячие парни!
Тонн Гудман: Знаешь что? Я об этом даже как-то не думала.
Источник: Garage.vice.com
Интервью с Анной Винтур о борьбе за свои убеждения читайте по ссылке
