С последнего показа Hood By Air на Неделе моды в Нью-Йорке прошло уже больше двух лет, но даже в отсутствие марки ее влияние на индустрию выросло настолько, что его масштабы сложно охватить с первого мгновения. Коллекции Hood By Air, созданные дизайнером и основателем бренда Шейном Оливером, довели сочетание стритвира и высокой моды до совершенства и тем самым помогли создать глобальный прототип современной мужской моды. Шейн Оливер начал брать рэперов в свои амбассадоры еще за пять лет до того, как Трэвис Скотт стал представителем Saint Laurent, а Playboi Carti поучаствовал в показе Louis Vuitton. И что, пожалуй, самое главное, при этом марка Оливера оставалась решительно бунтарской и эксцентричной.
Но после своего внезапного творческого успеха бренд Hood By Air столь же неожиданно исчез с лица земли. Между тем, в перерыве Оливер не сидел без дела: он возродил бренд еще одного спасителя нью-йоркской моды, Хельмута Ланга, а также выпустил коллаборации с Diesel, Longchamp и Colmar, всё это время скромно отмалчиваясь в ответ на вопросы о будущем своей собственной компании. Пожалуй, никто не переписывает правила (и не оказывается раскритикован в процессе) чаще, чем Канье Уэст, чья компания Yeezy успела пережить как невероятный успех, так и загадочные перерывы в релизах. Однако и Оливер, и Уэст утверждают, что режим «спячки» — это ценный инструмент в коммерческой индустрии, основанной на экспериментах. В преддверии перезапуска Hood By Air Оливер поговорил с Уэстом о том, чем опасна чрезмерная продуктивность
———
Канье Уэст: Работа Hood By Air была приостановлена. Чем ты занимался? Почему взял перерыв?
Шейн Оливер: Дошло до того, что мне казалось, что требования достигли каких-то экстремальных уровней. В Hood By Air были эмоции и этос, которые я уважаю, и я хотел как можно дольше их придерживаться. Мне что, нужно постоянно работать над чем-то, точно не понимая, к чему я стремлюсь? Такой вариант казался мне не особо разумным. Я чувствовал, что мне нужно время, чтобы немного разобраться в себе. И поэтому я взял перерыв.
Канье Уэст: Дар или возможность творить всегда должны оказывать терапевтическое воздействие, а не вызывать стресс. Мне кажется, всем нужно посмотреть документалку о Маккуине для того, чтобы понять, сколько давления оказывается на творческих людей, когда мы вынуждены выпускать то, во что мы не верим.
Оливер: Точно.
Уэст: Как появилась коллаборация с Helmut Lang?
Шейн Оливер: Мне кажется, ей было просто суждено случиться. Я довольно долго «излучал» эту ауру, и я знал, что Аким [Смит — бывший стилист Hood By Air] хорошо общается с Изабеллой [Берли — бывшим временным редактором-куратором Helmut Lang], и Аким рассказал ей о моем интересе к архиву Хельмута, и о том, как он меня вдохновляет. Думаю, Изабелла поговорила с Helmut Lang, а затем пришла в студию и сказала: «Слушай, мне нужны люди с необычным видением, которые могут создавать вещи, которые буквально заразят культуру». А потом всё это превратилось в крупную резиденцию, и так появилось название «As Seen By».
Уэст: Когда я узнал об этой коллаборации, то в моих глазах ты стал креативным директором Helmut Lang — и в глазах других людей тоже. И казалось, что так и должно быть, ты этого заслужил. И сейчас мы с тобой разговариваем потому, что ты самый сильный дизайнер нашего поколения. Из всей этой команды дизайнеров, которые появились примерно в одно и то же время, ты больше всех достоин такой должности. Поэтому мне кажется интересным, когда ты попадаешь в такие ситуации, потому что, ну, знаешь, я боролся и спорил, и долго вел переговоры о том, чтобы быть креативным директором adidas.
Шейн Оливер: Ага.
Уэст: Это же просто очевидно, да?
Оливер: Да.
Уэст: Поэтому когда ты сделал совместную коллекцию с Helmut Lang, мне показалось очень интересным то, что это одноразовая коллаборация, потому что если бы ты творил там постоянно, я бы ходил в магазины Helmut Lang по выходным, чтобы полюбоваться на твое искусство и посмотреть на твое видение. Мне нравится Эди Слиман, но почему ему досталось право четыре раза показать свое видение, и ему четыре раза подряд предоставили все эти ресурсы? Сколько там, три или четыре раза подряд?
Оливер: Теперь уже четыре.
Уэст: Вот почему мне интересно посмотреть на возвращение HBA. Кто поддерживал твой бренд?
Шейн Оливер: Вся прелесть HBA заключается в том, что у нас никогда не было настоящего спонсора. Мы всегда всё делали сами, и бывало, люди, с которыми мы договаривались о лицензии, говорили: «Давайте я просто возьму процент с продаж или еще что-нибудь». Такое пару раз случалось. Это было что-то безумное, и в какой-то момент мы поняли, что хотим выйти на следующий уровень. И тогда мы начали сотрудничать с итальянской компанией New Guards Group, но это было лишь временным решением. Кажется, примерно тогда же я вернулся в Нью-Йорк, чтобы провести показ осенью 2016 года, и это стало нашим последним сезоном. После этого мы снова должны были действовать сами по себе. Тогда у меня и появился вопрос: «Зачем я это делаю?»
Уэст: Говорили, что Ренцо [Россо заинтересован в покупке] New Guards Group, а ты работал с Ренцо над Diesel. Ты не думал о том, чтобы поговорить с ним насчет содействия?
Оливер: Я люблю Ренцо, но, честно говоря, не думаю, что такой разговор мог зайти из-за того, как мы начали вместе работать. Это была совершенно другая сделка, и для меня это было как бы знакомством с ним. Я люблю деним, я хотел побольше узнать о том, как производить настоящий деним, и узнать историю того, что создал Ренцо. Дальше дело как-то не зашло. Немного странно находиться в круговороте итальянского корпоративного мира. Всё совершенно другое и такое сдержанное, а я очень независимый. Для того, чтобы чувствовать себя на своем месте, мне нужен человек, который был бы готов к открытому диалогу.
Уэст: Мне нравится, что у Рика Оуэнса получается оставаться независимым и продолжать работать. А потом я вижу, как обеспеченные компании всего один-два сезона поддерживают идеи таких людей, как ты или Хайдер [Акерманн]. Затем Хайдера выгоняют из Berluti, или кому-то в голову приходит «креативная» идея о том, что ты будешь в Helmut Lang лишь временно. Ради фотографий Акима или твоего дизайна я бы выбежал на сцену [VMA] и рассказал о том, у кого был лучший клип.
Оливер: Точно.
Уэст: Я говорил с Хайдером о том, что главную роль в любой форме творчества, будь то мода, писательское творчество или кинематограф, должна играть элегантность. На эту же тему я говорил и с Фрэнсисом Фордом Копполой — знаю, я называю много знаменитых имен, но мне кажется, обществу не хватает вдохновляющих примеров. Особенно сейчас.
Оливер: Согласен.
Канье Уэст: Говорят, что HBA приписывают подъем стритвира. Когда ты слышишь от кого-то такие слова, что они для тебя значат?
Шейн Оливер: Когда я смотрю на стритвир, я не думаю, что он появился из крутых клубов. Я считаю, что переход стритвира в высокую моду больше относится к тому, как эта одежда повлияла на другие сферы жизни за пределами клубов. Мне кажется, что это выводит стритвир на более широкую аудиторию, потому что культура, из которой этот стиль произошел, сама по себе очень закрытая. Это, конечно, странно, потому что обычно такое говорят про модные круги, но в мире стритвира такая же ситуация. Понимаешь, о чем я? Когда я смотрю на стритвир, я вижу силуэты. У некоторых это получается более естественно, например, у людей из городских районов, с которыми я рос. Но если говорить об этом в более крупных масштабах дискуссии о роскошной одежде, то стритвир уже включили в коммерческие планы.
Уэст: Ты как-то сказал, что «в эти идеи вложены кровь, пот и слезы». Если ты хочешь распробовать культуру на вкус, съесть все эти лимоны и сказать: «Я — часть этой культуры», то за это придется заплатить. У всего есть своя цена.
Оливер: Но такая точка зрения редко у кого встречается. Я думаю, что сейчас все могут сказать, что они разбираются в том, что мы тогда делали, но когда-то всё это было еще чем-то неизвестным, и никто этим не занимался. Сейчас во всем присутствует понятие инфляции, и это нормально — люди думают: «Кто продает самый дорогой пуховик? И как мне это пуховик купить, потому что это символ статуса?» Тогда как пять лет назад мы просто пытались сохранить во всём этом немного уважения. Думаю, пересечение того и другого действительно необходимо, но я надеюсь, что следующие действия HBA пойдут на пользу экспериментированию людей, а не станут просто коммерциализацией.
Уэст: Мне нравятся эти два слова вместе: экспериментирование против коммерциализации. Капитализм — это «Щедрое дерево», и люди ломают его ветки, пока у дерева не останется ничего, и тогда они уходят искать новое. И именно поэтому перерывы так необходимы. Они должны быть более распространенным явлением. Они должны быть более ожидаемыми. Генри Форд хотел, чтобы жители Амазонки придерживались графика, но они этого не делали. Они говорили: «Мы хотим просыпаться тогда, когда захотим». Это чувство спешки перед модным показом и эта взволнованная энергия всех очень пугает. Нам, людям, нужно творить в подходящем для нас темпе.
Шейн Оливер: Так и есть. Меня сильно отпугнуло это притворное радостное волнение модных календарей. Все пытались создать очередное модное событие. Я понимаю, что это нужно делать, но ведь в итоге любую некачественную работу и за километр видно. Я просто больше не мог быть частью всего этого. Я должен был сохранять спокойствие, но я чувствовал, что не могу. Нельзя всегда оставаться для других людей открытой книгой. Иногда нужно закрыть дверь и сказать: «Пришло время мне побыть наедине с собой». И подумать о том, что тебе в твоей работе нравится. «Что я могу сделать лучше? Как мне на этот раз сделать коллекцию более человечной? Как сделать ее более внеземной?» Я с уважением отношусь к тому, как это происходит в мире музыки: ты выпускаешь альбом, и твой тур и вся рекламная кампания основаны на том, что ты очень долго создавал в студии. Мне кажется, что сейчас и дизайнеры должны иметь возможность поступать так же, особенно учитывая, что сейчас люди именно так взаимодействуют с одеждой.
Канье Уэст: Мне кажется, что в 2019 году планка для творческих людей поставлена довольно высоко. Не хочу, чтобы это показалось выпадом в сторону Эди, но я просто хочу отметить, что иногда какому-то человеку предоставляется какая-то возможность, а потом следующий парень оказывается не менее талантливым, но ему уже приходиться сражаться за свои успехи. Видимо, просто так устроена наша симуляция под названием жизнь.
Шейн Оливер: В глазах других людей я по-прежнему ребенок, и мне кажется, что зрелость может сыграть важную роль в том, как люди на это смотрят. Организация имеет много общего со внутренней структурой, и порой я даже не считал это своей работой, но сейчас я думаю именно так. Взрослея и становясь немного старше, я понимаю, что должен как можно больше вводить это в свою работу со своей точки зрения. Это уравновесит представления о вундеркинде, который делает то, что захочет. Я никогда не хотел бы развиваться лишь в корпоративном плане — я хочу иметь возможность поэкспериментировать — но всё это должно основываться на красоте и продвижении вперед, а не движении без причины. Вот, что я понял за последние пару лет.
Источник: Interviewmagazine.com