Как креативный директор Вирджил Абло привнес в высокую моду что-то новое.
Как-то вечером в парижском Саду Тюильри креативный директор мужских коллекций Louis Vuitton Вирджил Абло осматривал подиум для своего осенне-зимнего показа, а по пятам за ним следовали три оператора. Он стоял внутри конструкции, похожей на ангар, которая была покрыта краской цвета safran impérial — официальным оттенком упаковки Louis Vuitton. В качестве декораций Абло заказал городской пейзаж, напоминающий Манхэттен из клипа Майкла Джексона на «Billie Jean» — центр города с тщательно запачканными витринами, обшарпанными мусорными баками и искусственными канализационными трубами, из которых клубился дым. «Что ты об этом думаешь?» — спросил Абло у директора отдела СМИ, инфлюенсеров и развлечений Louis Vuitton Бенжамина Серсио, указывая на новенькую вывеску с надписью «raul’s barbershop» («парикмахерская Рауля»). Абло пристально посмотрел на табличку. «Мне кажется, ее нужно убрать», — сказал он. — «Она выглядит ненастоящей».
Сотрудники Louis Vuitton, в большинстве своем одетые в черные футболки с дизайном Абло, с ним единодушно согласились. Видеооператоры, которые, как мне сообщили, снимали Абло для «его архива», следовали за ним на пугающе близком расстоянии, однако он оставался невозмутимым; вчетвером они двигались в согласованном тандеме, словно главные действующие лица в постмодернистском балете. Их «труппа» трусцой поднялась наверх, где 63-летний граффити-художник Futura разрисовывал рольставни. Они с Абло горячо друг друга поприветствовали. У Абло гладкая лысая голова, легкая бородка и милая щель между зубами. Из-за того, что он теребит шнурки своих худи, и из-за того, что раньше он был скейтером, можно подумать, что он сутулится. Но спина у него незаметно остается прямой. Несмотря на все свои усилия, Вирджил Абло выглядит элегантно.
Тем вечером круглое лицо Абло спряталось в черное худи, которое он надел вместе с красной клетчатой курткой, черными джинсами и кроссовками Air Jordan, которые он создал вместе с Nike. Формально 38-летний Абло принадлежит к поколению X, однако своей карьерой и успехом он обязан истории потребления миллениалов. Он часто говорит о том, что его профессиональные инстинкты основываются на его желании произвести впечатление на 17-летнего себя. Помимо своей должности в LV он также возглавляет собственную марку уличной одежды Off-White, которую он основал в 2013 году и которая в третьем квартале 2018 года, по данным списка Lyst Index (переводящего уровень продаж и «анализ настроений» в рейтинги), обогнал Gucci в звании самого популярного бренда в мире. У Off-White имеется 34 фирменных бутика, и лишь немногие из них напоминают обычные магазины. Например, «SOMETHING & ASSOCIATES» в Токио с кулером для воды и компьютерами на деревянных столах похож на офис.
До того, как прошлой весной Абло пригласили в LV, офис ему заменял ноутбук. Он опытный архитектор, который любит говорить о том, что он не дизайнер, а «творец». В своем инстаграме, в котором набралось почти 4 миллиона подписчиков, он выкладывает фотографии из диджейской будки с вечеринки Circoloco на Ивисе или со своей совместной выставки с японским художником Такаси Мураками в галерее Гагосяна в Беверли-Хиллз. Абло читал лекции в Школе дизайна Род-Айленда, Колумбийском университете и Гарварде, где аудитория, вдохновленная его размышлениями на тему дизайнерских «чит-кодов», попросила его подписать десятки кроссовок.
«На мой взгляд, стритвир связан с Дюшаном», — говорит Абло. — «Всё дело в идее реди-мейда».
В «чит-коды» Абло входит то, что он называет «трехпроцентным подходом» — мысль о том, что можно создать новый дизайн, изменив оригинал всего на 3%. Его наиболее характерной чертой является добавление к дизайну фразы в кавычках, которая, по-видимому, предполагает иронию. Для коллекций Off-White Абло придумал ковбойские сапоги со словами «для ходьбы», напечатанными вдоль икр, и кольцо в виде шестигранной гайки со словами «шестигранная гайка-кольцо». В 2018 году он создал для IKEA ковер в виде кассового чека шведского производителя. В его работах часто встречаются отсылки, и некоторые критики обвиняют его в «краже» чужого дизайна. Но, по мнению Абло, это заложено в основу этоса стритвира — и для него это не совсем обязательно лишь футболки, худи и кроссовки. «На мой взгляд, стритвир связан с Дюшаном», — говорит он мне. — «Всё дело в идее реди-мейда. Я имею в виду Нижний Ист-Сайд, Нью-Йорк. Это как в хип-хопе. Это сэмплирование. Я беру что-то у Джеймса Брауна, нарезаю и делаю из этого новую песню. Я берусь за IKEA и переделываю всё на свой лад. Это стритвир 10.0 — логика, согласно которой можно сделать отсылку на какой-то объект, бренд или что-то еще. Это Уорхол — “Мэрилин Монро” или “Банки с супом Кэмпбелл”».
Среди декораций к показу в Саду Тюильри присутствуют указатели с Ривингтон-стрит и Ладлоу-стрит — двумя улицами в Нижнем Ист-Сайде Нью-Йорка. В свои двадцать с небольшим Абло проводил на них огромное количество времени, болтаясь по скейт-шопу Supreme (бренд одежды, основанный Джеймсом Джеббиа в 1994 году) и в сникер-храме Alife. На подиуме он надеялся воссоздать дух района того времени. «Я хочу, чтобы Бернар Арно зашел и спросил: “Ты, что притащил сюда улицы?”» — сказал он, имея в виду председателя и главного исполнительного директора конгломерата, которому принадлежит Louis Vuitton.
Больше десяти лет Вирджил Абло работал на Канье Уэста, заказывая работы у таких дизайнеров, как Рикардо Тиши из Givenchy, который создал обложку для альбома Уэста 2011 года «Watch the Throne» (за ее дизайн, напечатанный на золотом майларе (упаковочная пленка), Тиши и Абло были номинированы на «Грэмми»). В этом году 23-летний актер Тимоти Шаламе пришел на премию «Золотой глобус» в блестящем «нагруднике» — похожем на харнесс аксессуаре с нотками БДСМ — за дизайн которого отвечал Вирджил. Одежду Абло носили Ким Кардашьян Уэст, Серена Уильямс и Beyoncé. Тем не менее, его назначение на пост в Louis Vuitton прошлой осенью стало большим событием. Он стал первым темнокожим креативным директором LV и третьим во главе одного из французских роскошных домов в целом. Бренд-директор ресейл-сайта Grailed Лоуренс Шлоссман сказал: «Неважно, нужно ли и хочет ли этого стритвир, но назначение Вирджила Абло на пост в Louis Vuitton — это еще одно признание элиты модной индустрии в том, что сейчас, когда дело доходит до эстетики и бизнеса, у руля находится именно эта субкультура». В те времена Вирджил Абло говорил о своей новой должности с некоторой напыщенностью, рассказывая, что его друг сравнил эту новость с назначением Обамы на пост президента США: «Это такое же событие». Он говорит, что больше не любит вспоминать то время, когда модная элита смотрела на стритвир и хип-хоп свысока. «Этот период был нужен для того, чтобы добраться до нынешних времен, когда стритвир вырвался на свободу».
В своем дизайне Абло делает отсылки на Баскию, Майкла Джордана и Майкла Джексона — личностей, которые стали настоящим олицетворением поп-культуры. Показ своей первой коллекции он назвал «We Are the World» — в честь благотворительного сингла Куинси Джонса 1985 года, который с пугающей убедительностью исполнил Майкл Джексон. Его вторая коллекция была вдохновлена фильмом «Виз», чернокожим ремейком «Волшебника страны Оз» режиссера Сидни Люмета, в котором Джексон сыграл Страшилу. В интервью Times Абло рассказал о том, что всегда восхищался Джексоном, во многом из-за того, что он значительно повлиял на перемены в мужской моде. Во время работы Абло обычно слушает музыку. «Когда у меня на фоне играет Майкл Джексон, получаются совершенно другие футболки, другие ботинки, другие брюки», — говорил он. В своем офисе LV он показал мне ярко-фиолетовый свитер, расшитый силуэтами Страшилы и его свиты. Абло, конечно, далеко не первый дизайнер, вдохновившийся Джексоном, вот только он выбрал для выражения своей признательности крайне неудачное время. Рассматривая свитер, я спросила Абло, слышал ли он что-нибудь о документальном фильме «Покидая Неверленд», который вышел в начале этого месяца на HBO, и в котором Джексон обвиняется в сексуальных домогательствах к двум мальчикам. Он ответил, что нет. Он сказал, что хотел уделить внимание Майклу, который, как он думал, имел всеобщее признание, хорошую сторону и имидж филантропа.
Louis Vuitton снимет с продажи одежду, связанную с Майклом Джексоном
Вирджил Абло обезоруживающе искренен. Иногда он называет себя наивным. Майкл Рок, который был соучредителем дизайнерской компании 2×4 и более 10 лет проработал с Абло, сказал: «Для того чтобы заниматься столькими вещами и в то же время мгновенно иметь о них какое-то мнение, вы должны быть в каком-то роде любителем или простоватым человеком». Он говорит, что большая часть работы креативного директора сводится к тому, что «ты сидишь в кабинете, и люди целыми днями приносят тебе разные вещи и спрашивают: “То или это?” или “Эта ложка или та?” И здесь простодушие придется как нельзя кстати. Ты не устаешь. Ты не пресыщаешься». Абло быстро принимает решения. Проходя по подиуму, он сделал несколько шагов и остановился у белого садового стула. Работники LV внимательно следили за ним. Он нахмурился. «Это не Нью-Йорк», — сказал он и перевернул его верх ногами, так, чтобы казалось, что его опрокинули: «Вот это Нью-Йорк».
Абло — это не тот дизайнер, чья одежда говорит сама за себя. В 2017 году в финале показа женской коллекции Off-White Fall/Winter модели — в кружевных платьях и укороченных бомберах — прошлись по подиуму в темноте, освещая свой путь фонариками. Робин Гиван написала в обзоре для Washington Post, что это было «похоже на фильм “Ведьма из Блэр: Курсовая с того света”. Они переоделись? Кто знает, может, они вообще были без одежды?»
На показе LV Абло представил свое видение классических мужских силуэтов: стеганые пальто, брюки с двумя стрелками, атласные рубашки и костюмы «зут». Вдоль подиума Нижнего Ист-Сайда тянулись сенсорные панели, которые загорались при наступлении на них, как в клипе «Billie Jean». Абло переживал, что эффект будет менее заметен из-за присутствия моделей, которые будут обуты в неоновые кроссовки и будут держать в руках светящиеся в темноте сумки. Он повернулся к своей команде. «Нам многое нужно обсудить», — сказал он.
В индустрии, полной вспыльчивых натур, Абло славится своим спокойствием. Он — методичный мыслитель, который встречает неудачи хладнокровным молчанием. «Даже когда он недоволен, его недовольство остается холодным и тихим», — говорит мне его друг и дизайнер Херон Престон, который знаком с Абло уже 15 лет. Канье Уэст как-то сказал, что в их партнерстве Абло был «стратегом». «Я как Тесла… Но не автомобиль, а Никола Тесла», — говорит Уэст. — «Я придумываю все эти идеи, а Вирджил берется за них и выстраивает, потому что он архитектор».
Как и Уэст, Вирджил Абло знает, с какими творческими людьми ему стоит работать. Он предложил музыканту и продюсеру Деву Хайнсу, выступающему под псевдонимом Blood Orange, написать к показу саундтрек совместно с Ian Isiah — певцом с дрожащим фальцетом, который называет свое творчество «секс-музыкой». Абло, размышляющий о переизбытке света на подиуме, повернулся к Хайнсу, одетому в кепку «Янкиз» и спортивные штаны, который помогал Isiah найти зарядку от телефона. Он сказал: «Новая идея: показ заканчивается. Свет гаснет. По подиуму проходят первые шесть моделей, панели не активируются».
Вирджил Абло, пятясь, пошел по подиуму, ритмично жестикулируя руками. «По подиуму проходит главный музыкант», — он указал на Хайнса, — «И пол загорается только под ним. Должна получиться такая энергия в стиле выхода на бис. Я должен попросить Дева это сделать. Деву нужно будет активировать пол».
Он подошел к Хайнсу. «Ты можешь идти, не пересекаясь с моделями», — сказал он, показывая, как работают панели.
Хайнс был впечатлен. «О, черт», — сказал он.
Вирджил Абло был доволен. «Круто, правда? Технологии. Мне пришлось хорошенько постараться».
Он вышел на крыльцо, собранное из декораций магазина, прилег и, как какой-то бродяга, свернулся в форму эмбриона. Сотрудники LV интуитивно поняли свою задачу и направили айфоны на крыльцо.
Абло — опытный архитектор, который любит говорить, что он не дизайнер, а «творец».
Louis Vuitton был основан в 1854 году производителем коробок, поставляющим свою продукцию жене Наполеона III. Абло познакомился с брендом в подростковом возрасте, придя к нему через хип-хоп. Изделия с монограммой — чемоданы, сумки, кошельки — были священными аксессуарами амбициозных представителей черного комьюнити, которые всегда славились любовью к пышной и необычной роскоши. На знаменитой фотографии 1999 года, снятой провокационным художником Дэвидом Лашапелем, вся кожа обнаженной Lil’ Kim покрыта монограммой LV. Абло также вспомнил о том, как в начале 2000-х видел у музыканта Фаррелла Уильямса бумажник LV под названием Wapity. А Уэст в строчках своих песен называет себя «доном Louis Vuitton».
При Марке Джейкобсе, который стал креативным директором LV в 1997 году, собственные дерзкие версии чемоданов и сумок LV создали такие художники, как Стивен Спрауз, Мураками и Ричард Принс, после чего эти аксессуары стали востребованными элементами поп-культуры. В 2017 году Ким Джонс, в то время занимавший пост креативного директора мужской линии LV, выпустил коллаборацию с Supreme, которая стала одним из самых успешных партнерств в истории LV. В нее вошли карманные ножи, скейтборды, толстовки и шесть сумок, в которых объединились логотипы двух брендов. Когда я спросила Абло о Джеймсе Джеббиа, он ответил: «Я считаю его своим наставником высшего уровня». Он рассказал о том, что именно Джеббиа посоветовал ему открыть свой магазин. «Иначе как людям узнать, что такое Off-White, если его продукция находится в бутиках Barneys, Saks или Colette?» Вирджил Абло видит сходство между Джеббиа, чье мастерство «дропа» — релиза эксклюзивной линии — привело к столпотворениям перед магазинами, и Ральфом Лореном, продавцом в Brooks Brothers из еврейской семьи, который вырос в Бронксе. Лорен не представлял миру новый стиль одежды — темно-синие блейзеры, школьные гербы, фланелевые рубашки, двухцветные кожаные туфли и поло были неотъемлемой частью стиля привилегированного класса задолго до него. Но он способствовал росту интереса к такой одежде у людей, которые никогда не бывали в загородных клубах. Сравнивая этих дизайнеров, Абло сказал: «Они оба доказали, что одежда может быть чем-то большим, чем просто осязаемые, физические вещи для человеческого тела».
Рейтинг всех коллекций Кима Джонса в Louis Vuitton
Как и Джеббиа, Вирджил Абло в совершенстве владеет искусством краткосрочных коллабораций. Он разработал бутылки для воды Evian, упаковку «Биг Мака» для Макдональдса и форму для футбольной команды своей школы. Он успел поработать с Champion, Equinox, Gore-Tex, IKEA, Jimmy Choo, Kith, Sunglass Hut, Timberland и труппой Нью-Йорк Сити балет. В 2017 году сайт Fashion Law спросил: «Когда коллабораций становится слишком много?» Похоже, Абло стремится к повсеместности.
Как и в случае с этими проектами, работа Абло в LV одновременно развивает и изменяет традиционную эстетику бренда. Я познакомилась с Абло в январе, встретив его в поп-ап-сторе — который в Louis Vuitton называли «резиденцией» — в ювелирном магазине Chrome Hearts в Нижнем Ист-Сайде, где впервые появилась его коллекция Spring/Summer, доступная для покупки избранным клиентам. Сумки были выставлены в обычных упаковочных коробках. К классике LV, Keepall 50, Абло добавил неоново-оранжевую керамическую цепочку. Там же была причудливая Prism Keepall 50, сделанная из прозрачного переливающегося ПВХ, которая стоила 3850 долларов. Люди столпились вокруг обеденного стола, который издали казался высеченным из мраморного дерева. Но при ближайшем рассмотрении становилось понятно, что он покрыт монограммой LV. Его дизайн тоже придумал Абло, и он стоил 150 тысяч долларов.
На следующий день тысяча человек выстроилась в очередь перед магазином Louis Vuitton в Токио. Президент компании Майкл Берк объяснил популярность коллекции «искренним, неподдельным желанием» людей ее приобрести — за первые 48 часов работы магазина ее продажи на 30% превысили коллаборацию с Supreme 2017 года. Абло рассказал мне о том, что у него нет представления об идеальном клиенте, но его ироничный и прекрасно уведомленный о своих преимуществах и недостатках стиль привлекает обеспеченных молодых покупателей — например, консультанта из какого-нибудь стартапа — для которых рабочий костюм означает футболку Vetements с логотипом DHL и особую пару кроссовок Nike Jordan. (В 2017 году Абло запустил коллаборацию с Nike «The Ten», в рамках которой он представил свое видение 10 любимых моделей Nike. Nike утверждает, что первые релизы раскупили за считанные секунды.)
Nike x Off-White: полная история сотрудничества
Такое уникальное понимание Абло этого типажа молодых парней, которых иногда называют «хайпбистами», объясняется тем, что он сам — один из них. Вирджил Абло — шопоголик. Со времен школы он успел собрать коллекцию из пяти тысяч футболок. Однажды в Париже, когда мы на машине кружили вокруг Токийского дворца, убивая время перед модным показом Херона Престона, Вирджил Абло рассказал мне о свитшоте скейт-бренда Alphanumeric, который он купил, связавшись с каким-то подростком из Азии.
У Абло два телефона, которые он использует для работы над проектами и переписки по WhatsApp со своими командами из Милана, Лондона и Парижа. Для наглядности своих объяснений он часто использует картинки из инстаграма из своей странствующей жизни. Во время одной из наших встреч в Чикаго Абло рассказал мне о том, что недавно у него выдался свободный вечер, и он полетел в Швецию послушать двухчасовой концерт техасской рок-группы Khruangbin. «Оно того стоило», — сказал он. — «Мой турагент — чудо-женщина. У нее всегда всё получается. Я лечу ночью. Так я не теряю времени».
Вирджил Абло живет между Чикаго и Парижем. Он женат на Шеннон Абло, миниатюрной блондинке, бывшем специалисте по СМИ, которая обычно сидит в первом ряду его показов с их детьми, Лоу и Греем. Абло не выкладывает в инстаграм фотографии из своей «домашней» жизни, и складывается ощущение, что многие подписчики дизайнера даже не знают, что он женат. Для Абло социальные сети — это художественный альбом и способ поднять ажиотаж. «Я использую их для рассказа историй», — сказал он. — «Это контекст. В них рассказывается о мыслительном процессе».
В качестве примера он привел ожерелье, которое было на нем в Chrome Hearts — оно напоминало цепочку из скрепок и было украшено бриллиантами. Абло рассказал, что в 2017 году он опубликовал в соцсетях изображение скрепки. Несколько месяцев спустя он выложил фотографию цепочки с подписью «Джейкоб» в кавычках — это было отсылкой к Джейкобу Арабо, который также известен как Jacob the Jeweller (в 2008 году Арабо на 2,5 года сел в тюрьму за дачу ложных показаний следствию, расследовавшему деятельность наркосиндиката). Еще через неделю он опубликовал видео, в котором художник и режиссер Артур Джафа (культурный наставник молодого поколения темнокожих художников, известный под кличкой A.J.) восторгается необычным дизайном ожерелья. Абло объясняет: «Так оно появилось в контексте искусства, получив признание уважаемого художника». Он добавляет: «Теперь я уже брендировал скрепки».
Вирджил Абло родился в Рокфорде, штат Иллинойс. Его родители, Ней и Юнис, являются иммигрантами из Ганы. Они познакомились в Аккре в семидесятых годах. В Рокфорде Ней работал в молярной компании, а Юнис была швеей. Юнис научила Абло пользоваться швейной машинкой, и уже в детстве он начал разрабатывать дизайн собственных футболок. В старших классах он был скейтбордистом, футболистом и граффити-художником. «Люди думают, что я не особо “рукастый”, но в детстве я любил делать самолетики из бумаги и дерева», — говорит он. — «У меня очень твердая рука. Ну, и, конечно, я рисовал граффити».
Ней хотел, чтобы у его сына была практичная профессия, поэтому Абло начал изучать гражданское строительство в Висконсинском университете в Мэдисоне. «Но я решил: “Я не хочу быть инженером в классическом понимании слова”», — говорит Абло. — «И единственный способ этого не делать — это на 50% заниматься инженерией, и на 50% — жить». Абло и его сосед Габриэль Стулман (который сейчас стал нью-йоркским ресторатором) устраивали в своей комнате в общежитии Мэдисона фермерские званые ужины. По средам Абло диджеил в баре, в котором работал Стулман, возвращаясь в кампус с обувными коробками, набитыми деньгами.
После окончания университета в 2003 году Абло поступил на архитекторскую программу в Иллинойский технологический институт, где, по его словам, его «глубоко вдохновили» работы Рема Колхаса, который написал книгу «Нью-Йорк вне себя» и, помимо проектирования зданий, работал над коллекциями для Prada (теперь они с Абло стали друзьями). Колхас помог Абло увидеть новую модель того, что из себя может представлять архитектор. «Я подумал: “Теперь меня еще больше интересует архитектура, потому что я могу заниматься не только ею”», — сказал Вирджил Абло. — «Некоторые люди считают, что изучение архитектуры сводится к строительству зданий. Но для меня это еще и особый способ мышления. Это рациональный подход к решению проблем. И этот подход можно применить как к строительству зданий, так и к готовке яичницы».
Доцент Иллинойского института Фрэнк Флури совершенно не удивился тому, что Абло, его бывший студент, получил одну из самых влиятельных должностей в модной индустрии. «Послушайте, каждый год я обучаю сотню студентов», — сказал он с сильным немецким акцентом. — «Я не могу запомнить всех. Но его я почему-то помню. Помню — как бы это сказать, оставаясь политкорректным — что он немного отличался от других. Не благодаря своим знаниям. Но я помню, что он каждый день приходил на занятия в чем-то новом». Ассистентка преподавателя Мэри Уорд вспоминает, что Абло был добрым и спокойным, и что однажды он пришел в мастерскую одетым в бежевую толстовку с меховой отделкой. «Это была одна из самых красивых вещей, что я когда-либо видела», — сказала она. Абло рассказал ей о том, что он сам придумал дизайн этой толстовки, а его мать ее сшила.
После выпуска Абло стал работать в чикагской архитектурной фирме и писать для The Brilliance, одного из множества блогов, посвященных уличной моде и стилю, которые становились всё более распространенными из-за того, что стритвир поднялся до уровня высокой моды. Тексты Абло были восторженными и наивными. Обозревая чикагский ресторан Ральфа Лорена, он написал: «Персонал был одет в строгие рубашки Polo и галстуки, а столы были накрыты красивыми белыми скатертями». Однажды в 2006 году во время обеденного перерыва он заглянул в магазин Gucci и заметил там новую футболку за 200 долларов, дизайн которой напоминал поддельные футболки Gucci. «Самое печальное, что подделки за 10 долларов выглядят лучше», — написал Абло. — «Как в плане графики, так и пропорций в дизайне, и даже в плане хлопка в составе. Дорогие версии слишком утонченные, в них нет ничего уличного».
Между тем, Абло начал работать на Канье Уэста, чикагца, который получил признание за работу над альбомом Jay-Z «The Blueprint». Уэст, который впервые связался с Абло, когда тот заканчивал обучение на архитектурном факультете, планировал начать сольную карьеру и как раз набирал креативную команду. Следующие 10 лет Абло был его доверенным лицом и талантливым мастером на все руки. Погуглите фотографии музыканта, сделанные в начале нулевых, и, скорее всего, вы непременно увидите на них Абло, чуть полнее, чем сейчас, стоящим где-то неподалеку как безучастный вышибала. Они постоянно путешествовали вместе. «Мы летали на одном и том же самолете», — вспоминает Абло. — «Я сидел в экономе. И он приходил ко мне из первого класса… чтобы посмотреть, как продвигается моя работа. А люди, сидящие рядом со мной, удивлялись: “Это что, серьезно Канье Уэст, в экономе?”»
Уэст хотел стать дизайнером. Однажды летом они с Абло поехали в Лондон, где провели много времени дома у Кима Джонса (который сейчас является креативным директором мужских коллекций Dior). «Мы сидели и рассматривали всякие винтажные вещицы, читали кучу японских журналов и говорили об отсылках и идеях», — вспоминает Джонс. Он говорит, что Абло «уже тогда был продуктивным, постоянно что-то разрабатывающим и изменяющим». В 2009 году Уэст, Абло и их партнеры, Тас Арнольд, Fonzworth Bentley, Крис Джулиан и Don C вместе отправились на Неделю моды в Париже. «Тогда на Неделю моду никто не ходил», — сказал Абло. — «Теперь о том, что сейчас проходит Неделя моды, знают даже баристы в Старбаксе. Тогда такого не было». Фотография Томми Тона, на которой они стоят перед пространством для показа Commes des Garçons Hommes, набрала бешеную популярность. На ней Don C держит в руках чемодан Louis Vuitton, Канье — чемодан Goyard, Арнольд одет в леопардовые брюки, а Абло — в жилетку Moncler, желтые кроссовки и красные очки. «Помню, как Канье сказал: “Мы будем вспоминать этот день, и это будет чем-то, похожим на движение за гражданские права, потому что мы тоже боремся за право голоса”», — сказал Don C в интервью GQ. — «Я тогда подумал: “Чувак, я не могу приравнивать это к Розе Паркс”. Но оглядываясь назад, я понимаю, что такое сравнение уместно, потому что мы побудили к участию новых людей». Позже в том же году Уэст устроился на шестимесячную стажировку в Fendi. Абло тоже к нему присоединился. Каждому платили по пятьсот долларов в месяц.
Уэст сказал, что хочет «продолжить с того места, где остановился Стив Джобс», и в 2012 году основал дизайнерскую фирму «Donda», названную в честь его покойной матери. Это было чем-то вроде творческого содружества. Вскоре после этого Вирджил Абло, помогавший Уэсту в выпуске модных коллабораций, запустил свою собственную линию Pyrex Vision. Ее логотипом было слово «Pyrex», напечатанное шрифтом в спортивном стиле, и число «23». «Pyrex» был отсылкой к пирексу, жаропрочной посуде, используемой для варки кокаина; «23» — это номер, под которым играл Майкл Джордан в «Чикаго Буллз». Эти вещи в видении Абло представляют собой два экономических пути развития, доступные темнокожему парню, который хочет выбраться из Чикаго: наркоторговля и спорт.
Бренд заявил о себе с помощью меланхоличного видео под названием «A TEAM WITH NO SPORT», в котором грустные парни были одеты в худи, баскетбольные шорты и огромные фланелевые рубашки с логотипом Pyrex на спине. Журнал Complex сообщил о том, что это были рубашки Rugby Ralph Lauren (оригинальные рубашки стоили около 80 долларов, но некоторые из рубашек Pyrex продавались за 720 долларов). В 2013 году — тогда же Уэст запустил коллаборацию кроссовок с adidas, Yeezy — Абло закрыл Pyrex и основал Off-White. Два года спустя он стал единственным американским финалистом в борьбе за премию LVMH для молодых дизайнеров. Как и Оливье Рустен в Balmain, Абло набрал в ряды амбассадоров бренда известных моделей — в его случае, это были такие личности, как Белла Хадид и Кендалл Дженнер.
В интервью с дизайнером своего интерьера Уэст затронул назначение Абло на пост в LV, сказав: «Это не хорошо и не плохо, просто мой креативный соавтор стал главой Louis Vuitton». Уэсту с трудом удавалось заслужить одобрение критиков, которого он так жаждал. «Я бы хотел быть поближе к ЮНИСЕФ или чему-то в этом роде, куда я смог бы направить информацию, которой я владею, и помочь как можно большему количеству людей, а не просто засунуть ее в бренд», — сказал он. Когда я спросила Абло о слухах о том, что Уэст считает, что его протеже его превзошел, он ответил: «Какое это имеет значение? С каких пор это стало соревнованием?» Он уверен в том, что предположения каким-то образом были основаны на их расовой принадлежности. «Это что-то вроде “О, мы столкнем этих черных парней и заставим как минимум одного отступить. Так что теперь у нас будет вот этот — на какое-то время”», — продолжил он, — «Я по-прежнему остаюсь его помощником. Мы оба всё ещё есть друг у друга».
Вирджил Абло заявил, что склонность к тому, чтобы считать, будто люди постоянно между собой конкурируют, является одной из «ловушек человеческой природы». По его словам, к ним же относится стремление умалить чьи-то достижения, сводя их к какой-то классификации или «вешая на них штампы». Говоря об этом, Абло оживляется. «Например, зачем нужно всё классифицировать?» — сказал он. — «Это похоже на какую-нибудь шутку вроде “Вирджил девственник”» (на английском слово «virgin» созвучно имени «Virgil»). Я сказала, что не поняла ее смысл. «Представь меня в детстве», — сказал он. — «“Привет, как тебя зовут?” “Вирджил”. А потом кто-нибудь говорит: “Вирджил девственник!” Я на такое даже внимания не обращал». Он продолжил: «Но это еще не главная ловушка. Ловушка №1 — это то, что люди получают удовольствие от навешивания штампов».
Говоря о своих недоброжелателях в инстаграме, он добавил: «Если я выкладываю фотографию, на которой я одет в футболку Palace, они говорят: “Да ты позер, ты не умеешь кататься на скейте”» (он умеет кататься на скейте). Абло отличается от дилетанта, который стал диджеем, дизайнером или музыкантом просто благодаря большому количеству подписчиков. В июне в Музее современного искусства Чикаго откроется трехмесячная ретроспектива середины его карьеры. Экспонатами выставки, разработанной исследовательской студией Колхаса, AMO, станут работы в сфере искусства, дизайна, музыки и моды, накопленные Абло за 15 лет. Абло рад представить доказательства того, что он, как и любой серьезный художник, развивал свои идеи с течением времени, и что за его творчеством стоят «история и большой объем проведенной работы». Он надеется, что эта выставка наглядно продемонстрирует, что он не ограничивается какой-то из своих ролей. Когда я спросила Херона Престона, что, по его мнению, Абло будет делать дальше, он ответил: «Чем он будет заниматься? Наверное, он уйдет из моды и откроет отель или займется архитектурой… Он продаст Off-White, перестанет работать на LV и больше сосредоточится на роли художника».
Осенне-зимняя коллекция Абло для Off-White называлась «Public Television». Модели, а также рэперы Offset и Playboi Carti прошлись по подиуму в графических футболках и неоновых свитерах, поверх которых были надеты реконструированные пиджаки. Offset (участник группы из Атланты Migos) был одет в сиреневый пуховик длиной до щиколотки, к которому сбоку была пришита поясная сумка. Две девушки были облачены в цветочные комбинезоны, туфли на высоком каблуке, украшенные бахромой, и шлемы для регби. Стилист Off-White Стиви Дэнс рассказала мне о том, что этот образ пришел к Абло во сне.
Вся коллекция была сюрреалистичной интерпретацией основ так называемого нормкора Off-White. В первую коллекцию бренда вошли объемные фланелевые рубашки, худи и потертые джинсы — вещи, напоминающие те, что Абло создавал для Pyrex Vision, и, как и Pyrex, Off-White стал востребованным брендом среди инфлюенсеров. Но Абло сделал из него более интеллектуальную марку, чем его первый бренд, представляя одежду в окружении множества отсылок, начиная от Караваджо и заканчивая Баухаусом. Абло сказал, что его дебютная коллекция была вдохновлена Домом Фарнсуорт, расположенным к юго-западу от Чикаго — это модернистское здание со стенами из стекла, спроектированное архитектором Мисом ван дер Роэ, которое как будто парит в воздухе на фоне природы. «Я хочу поделиться своим видением и соединить чувства улицы с надлежащим модным контекстом», — сказал Абло. — «Мне кажется, если я смогу их объединить, получится что-то интересное». Он описывает Off-White как «серое пространство между черным и белым». В 2017 году он сказал студентам Колумбийского университета, что это «не модный бренд», а «продукт искусственной роскоши». Такое заявление можно легко истолковать как претенциозное оправдание перед людьми, которые считали его коллекции необдуманными и небрежными.
И всё же с каждым сезоном коллекции Абло для Off-White становятся всё более сложными, вводя в образы шаль, прозрачные дождевики, мотоциклетные штаны и комбинезоны с зауженной талией. В 2017 году, в двадцатую годовщину смерти Дианы, принцессы Уэльской, Абло представил коллекцию «Natural Woman» — это были искренние и запоминающиеся работы о любимице поп-культуры. На подиуме с тонких рук моделей свисали клатчи в форме логотипов изданий People и Life. Показ закрыла Наоми Кэмпбелл, одетая в велосипедки, похожие на те, в которых Диана ходила в спортзал, и кремовый блейзер с турнюром, который напоминал «платье мести», разработанное Кристиной Стамболиан, в котором Диана появилась после того, как принц Чарльз публично признался в измене на национальном телевидении. Последующие коллекции — «Business Woman» 2017 года, вдохновленная Ким Кардашьян Уэст, и «Business Casual» 2018 года — ничем не уступали в своей амбициозности. Престон рассказал о том, что вслед за Абло «все сейчас учатся шить, это новая волна».
Абло говорит, что хочет заниматься дизайном «как для туристов, так и для пуристов» — то есть, хайпбистов и модной элиты. Среди множества коронных фраз Абло его любимой, пожалуй, является «Дюшан — мой адвокат» — явная попытка защититься от обвинений в копировании и присвоении уже существующих работ. Многие заметили, что стул, который Абло создал для линии IKEA «Markerad» практически ничем не отличается от стула со спинкой Пола Маккоба из его серии Planner Group, за исключением того, что у Абло под одной из ножек стоит красный дверной ограничитель.
Вирджил Абло с готовностью называет имена промышленных дизайнеров, модельеров и художников, которые его вдохновили. Свитшоты из его коллекции 2015 года «Nebraska» были данью уважения коллекции Рафа Симонса 2002 года «Virginia Creeper». Новатор в мире мужской моды, Симонс, сказал, что сейчас появилось «слишком много худи с принтами». Он назвал Абло «милым парнем», но заявил, что тот не привнес в моду ничего оригинального. На что Абло вежливо ответил, что Симонс не понимает молодежную культуру. (Рэпер A$AP Rocky, который после ухода Симонса из Dior Homme стал лицом бренда, в ответ на комментарий Симонса написал твит: «Отряд по защите Off-White! Когда увижу Рафа, я ему скажу пару ласковых слов».)
Инстаграм-аккаунт Diet Prada, который ведут фэшн-аналитики Тони Лью и Линдси Шайлер, тоже указал на сходство между стульями Абло и Маккоба. В нем также сравнили футболку Off-White из коллекции Абло 2016 года с постером AG Fronzoni, в котором использовался такой же шрифт. В январе в аккаунте появилось сравнение двух чрезвычайно похожих образов, оба были ярко-желтого цвета и украшены неровным текстом. Первый был создан в прошлом году относительно неизвестной инди-маркой Colrs. Второй наряд был из коллекции «Public Television». Это не было похоже на отсылку. Вскоре после Недели моды в Париже я в последний раз встретилась с Абло в чикагском Soho House. Когда я упомянула об этом посте, он воспользовался представившейся возможностью для того, чтобы похвалить проект Diet Prada. «Я их уважаю, это отличная идея», — сказал он. Но он также добавил, что аккаунт не учитывает, что иногда какие-то вещи могут быть просто совпадением.
Он сказал, что при создании своего желтого костюма ничего не знал об образе Colrs, и обвинения в его адрес были построены «на использовании желтой ткани с рисунком». «Бейте тревогу!» — вздохнул он. — «Я могу часами говорить о человеческой природе и о том, каким притягательным бывает негатив. Вот почему мир такой, какой он есть. Вот почему добро не может победить зло — потому что негативной энергии больше. Связь легче углядеть в представлении о том, что какая-то вещь является плагиатом. Просто сидеть и тыкать пальцем легче всего. Люди так и ведут себя в соцсетях. Всё это пространство для комментариев порождает собой стремление к травле, а не к созданию чего-то нового». Он продолжил: «Это позволяет людям говорить: “Ты не дизайнер. Завязывай. Для того, чтобы быть дизайнером, ты должен быть из Бельгии”».
В основе бренда Абло лежит радость по поводу того, что люди, которые в прошлом игнорировались «привратниками моды», теперь стоят во главе индустрии. В прошлом году на мероприятии, посвященном Ральфу Лорену, Абло довелось встретить почтенного дизайнера. Я спросила, успели ли они с Лореном обсудить Pyrex Vision, в производстве которого использовались рубашки Rugby Ralph Lauren. Абло ответил уклончиво, сказав, что Лорен «вроде как приподнял свою шляпу» в знак уважения Абло, и что они вместе сфотографировались. «Я всё тот же семнадцатилетний парнишка, который смотрит на всё с широко раскрытыми глазами. Я был в шоке от того, что встретил Ральфа Лорена, и он был в Air Jordan 13!» — сказал Вирджил Абло, имея в виду черно-красные Nike «Bred» Лорена. Эти кроссовки продемонстрировали, что Лорен прекрасно разбирается в «джорданах»: «У него вкусы получше, чем у обычного хайпбиста». Он продолжил: «Поэтому я подумал: “О, черт, он так стильно одет. Мне нужно это запечатлеть, потому что мир ведь не знает, что Ральф Лорен носит Jordan”. И я подумал: “Я могу это исправить”». И он выложил фотографию для своих подписчиков.
Источник: Newyorker.com